«Ранка на пальце», «анализ крови»…

Уилл не отвечал. Что ему было говорить? Не иначе как сама Фея нанесла визит его подруге.

Он попросил Клингера оставить его наедине с невестой и подошел к кровати.

Ни колючей изгороди, ни замковых стен. Их ничто не разделяло. Поцелуй же ее, Уилл, это так просто. Но она казалась такой чужой, как тогда мать. Уилл старался забыть, где находится, и силился вспомнить их первую встречу. Но в голове всплывало одно и то же: пряничный домик деткоежки, пещера, кожа, покрывающаяся зеленой коркой.

Всего лишь поцелуй.

Однако ноги словно приросли к земле. Или его сердце все еще оставалось каменным? Иначе как объяснить это внезапное исчезновение чувства? Любовь словно испарилась, он предал ее, когда она больше всего в нем нуждалась. Он должен поцеловать Клару, как сделал это тогда, в больничном коридоре перед палатой матери. Но почему любовь вечно ищет соседства смерти?

Губы Клары были мягкими и податливыми, но она не просыпалась, и перед глазами Уилла снова предстала принцесса в башне, с пергаментным лицом и выцветшими, как солома, волосами.

Просыпайся же, Клара! Я люблю тебя… пожалуйста…

Он еще раз наклонился к ее губам, но ничего не почувствовал, кроме нового приступа отчаяния. Я люблю тебя… Она любила его больше. Всегда.

Врач вернулся и рассказал, какие анализы еще предстоит сделать. Уилл подписал бумаги и снова позвонил Джекобу. Безуспешно.

Доктор пообещал сообщить, как только что-нибудь изменится, и отправил его домой.

Уилл не помнил, как оказался на улице. Он хотел заплакать, но глаза оставались сухими. Тогда Уилл стал следить за огнями проезжающих автомобилей, как будто это могло что-то прояснить. Джекоб. Он должен переговорить с братом.

Джекоб что-нибудь придумает, он отыщет способ, заклинание, которое… которое что? Заменит его любовь?

Даже если так.

Уилл оглянулся на больничный корпус. Ее нельзя оставлять там. Джекоб найдет выход, она проснется. И тогда Уилл будет любить ее, как она того заслуживает.

– Как легко ты берешь все на себя, Уилл. Почти так же легко, как твой брат отказывается платить по счетам.

Он обернулся. Сидевший на скамейке мужчина обратился к нему как к старому знакомому, между тем Уилл не помнил, чтобы когда-нибудь видел его раньше. «Скамьи слез» – так называла Клара это место. Потому что здесь делали первую передышку родственники больных, возвращавшиеся от врачей с плохими известиями.

– Простите, мы знакомы?

Вопрос из разряда тех, что задают вежливые люди вроде Уилла, когда хотят, чтобы их оставили в покое.

Мужчина улыбнулся.

– Да, но ты был слишком мал, чтобы меня помнить. Я близкий друг твоей матери.

Взвизгнула «скорая помощь». Уилла бесцеремонно столкнули на обочину дорожки. Столько народу даже в это время! Этот незнакомец казался подозрительно чужим в окружавшей его обстановке. Или, скорее, наоборот: обстановка была для него чужой. Уилл даже засомневался, не во сне ли это все с ним происходит. После возвращения из Зазеркалья он часто путал сны с явью. Как это Джекоб не боится этих переходов? С ума можно сойти.

Но почему она не очнулась? Ему следовало бы лучше о ней заботиться, любить ее…

Мужчина на скамейке весело прищурил глаза, как будто развлекался тем, что читал его мысли. Он так и не представился.

Ах, если бы… Образцовый сын, брат, любовник. Уилл Бесшабашный, ты – чистая доска, на которой всяк малюет что хочет.

Что с тобой, Уилл? Ты хочешь чего-то другого, Уилл?

– Присядь. – Незнакомец подвинулся.

Уилл медлил. Ему нужно назад, к Кларе.

– Садись, Уилл. – Голос мужчины звучал ласково, словно в лицо вдруг пахнуло теплым ветерком, и в то же время не оставлял места для возражений. – Я хочу кое-что тебе предложить.