– Нормально, – подтвердил Дмитрий. – Я с ней разговаривал сегодня утром. Точно не знаю, что стряслось, но Эдди не стал бы пропускать эксперимент без серьезных причин.

– Пожалуй, – пробормотала я, недоумевая.

– Ты беспокоишься прямо как я, – поддразнил меня Дмитрий. – Я думал, такое невозможно!

– Ведь моя работа – беспокоиться о нас. Я должна постоянно следить, чтобы все были в полном порядке.

– Иногда неплохо позаботиться и о себе. Возможно, другим это очень поможет.

Я фыркнула:

– Роза называет тебя Дзенским Учителем Мудрости. Неужели я приобщилась к твоей философии? Теперь я понимаю, почему она не в силах устоять перед твоим обаянием.

Дмитрий от души рассмеялся над моей отповедью, что с ним случалось не слишком часто.

– Полагаю, ты права. Если спросить Розу, она заявит, что все дело заключалось в моем умении ловко орудовать колом и сносить головы. Но уверен, в конечном итоге ее завоевала именно дзенская мудрость.

Моя ответная улыбка немедленно выродилась в зевок. Просто поразительно – я перешучиваюсь с дампиром! А раньше меня захлестывала паника, стоило лишь оказаться в одной комнате с кем-то из них или из мороев. Но постепенно на протяжении последних шести месяцев страх начал развеиваться. Я по-прежнему воспринимала их как иных, но я сама также сильно изменилась. В глубине души я считала верным продолжать проводить границу между ними и людьми… Но с другой стороны, хорошо и то, что я сделалась более гибкой. Мне стало проще работать. «Не перебери с гибкостью!» – сурово произнес мой внутренний алхимик.

– Вот мы и приехали, – сообщил Дмитрий, останавливаясь перед моим общежитием в Амбервуде. Если он и заметил изменения в моем настроении, то сделал вид, что ничего особенного не случилось. – Тебе надо отдохнуть.

– Попытаюсь, – ответила я. – Но сперва выясню, как там у Эдди.

Лицо Дмитрия сразу приобрело по-деловому строгое выражение.

– Когда отыщешь его – пришли парня к нам на вечер, может, мы еще немного посидим. Соня обрадуется. У нее появились кое-какие новые идеи.

Я кивнула, напомнив себе, что именно этого стандарта мы должны придерживаться. Трудиться, трудиться и трудиться. Не забывать о высокой цели.

– Я посмотрю, как все обстоит.

Я еще раз поблагодарила Дмитрия и направилась в общежитие, преисполненая намерений довести свою миссию до конца. Но, к разочарованию, мои высокие устремления тут же разбились вдребезги.

– Мисс Мелроуз!

Заслышан фамилию, под которой меня знали в Амбервуде, я обернулась. Ко мне спешила миссис Везерс, полненькая, пожилая кураторша нашего общежития. Она выглядела обеспокоенной, что не сулило ничего хорошего.

– Замечательно, что вы вернулись! – воскликнула миссис Beзepc. – Как съездили домой? Хорошо?

– Да, мэм.

Если, конечно, испугаться и расстроиться соответствует слову «хорошо».

Миссис Везерс подозвала меня к своему столу:

– Нужно поговорить с вами насчет вашей двоюродной сестры.

Я вспомнила письмо Джилл и усмехнулась. Кузина Ангелина! В Амбервуде мы делали вид, будто приходимся друг другу родней. Джилл и Эдди – якобы мои брат и сестра. Ангелина – наша двоюродная сестра. Такая расстановка объясняла, почему мы все время проводим вместе.

Я присела рядом с миссис Везерс и с тоской подумала о своей кровати.

– Что случилось? – поинтересовалась я.

Миссис Везерс вздохнула:

– У вашей кузины сложности с дресс-кодом.

Вот так новости!

– Но, мэм, мы ведь носим форму!

– Естественно, – согласилась она. – Но не в свободное от уроков время.

Действительно. Я и сама сейчас была в брюках цвета хаки и зеленой блузке с коротким рукавом. Дополнял наряд маленький золотой крестик, который я никогда не снимала. Я мысленно перебрала гардероб Ангелины, пытаясь вспомнить, имелось ли среди ее вещей нечто, внушающее беспокойство. Пожалуй, ужаснее всего – качество одеяний. Ангелина была из хранителей, смешанного человеческо-моройско-дампирского сообщества, проживавшего в Аппалачах. Хранители не только не имели электричества и водопровода, но и предпочитали самостоятельно изготавливать себе одежду или занашивали ее до дыр.