– Сегодня? – кривлюсь, понимая, что не готова к трудовым подвигам.

Впрочем, я к ним не готова никогда, о чем Свете прекрасно известно.

– Можно подумать, у тебя были планы, – прыскает подруга.

– Вообще-то, нет, – вынуждена я признать очевидный факт. – Ладно, в семь, так в семь.

– Я побежала тогда, мне еще вещи собирать, – моментально переходит на щебетание Светочка.

Целует меня в щеку, сияя искусно огранённым алмазом, резво поднимается и несется к торговому центру, размахивая сумочкой ядовито-розового цвета.

– Классно потусили, – вздыхаю, откинувшись на лавку и подставляя лицо ярким лучам, но ожидаемого расслабления не получаю: точно скребется кто-то в отвыкшем от нагрузок мозгу, предупреждая об опасности.

«Это всего лишь клуб», – уговариваю себя, мысленно засовывая в карман сто баксов.

Знала бы, чем это обернется, взяла бы со Светланы расписку, что у меня будет хотя бы шанс потратить честно заработанные.

2. Глава 2

Определенно, лето – мое время года. От рождения у меня рыжие волосы и веснушки, которые зимой почти пропадают и мое лицо становится невероятно унылым. Вкупе с вялой заторможенной речью создается впечатление, будто у кассетного плеера садится батарейка. Именно по этой причине я не имею ни постоянной работы, ни постоянного парня, ни чего-либо другого, что длится дольше, чем летний сезон. Родители удивляются, как я умудрилась закончить институт, но вся хитрость заключалась в том, что училась я заочно. Сообщать об этом факте я сочла излишним, точно зная, что при таком раскладе они ни за что не отпустили бы меня в другой город в свободное плавание и не стали бы оплачивать мне съемную квартиру. Учитывая, что возвращаться я не планировала, еще на пятом курсе моего воображаемого ВУЗа квартиру они выкупили, сочтя этот шаг наиболее выгодным, а я, как послушная дочь, клятвенно пообещала найти работу по специальности.

Если верить диплому, который я купила в переходе и торжественно продемонстрировала родителям, я – инженер-технолог. В реальности же я отучилась на маркетолога и за пять лет так и не поняла, чем они занимаются. По этой причине поиск работы затянулся уже на три с лишним года, на протяжении которых я с успехом перебивалась случайными подработками. Самой моей любимой была рисование карикатур. Во-первых, потому что не нужно было сидеть ни в душном офисе, ни вообще в помещении, во-вторых, потому что это забавно. Рисовать я люблю с детства, но превращать эту деятельность в профессию сочла неразумным, ведь как только хобби кто-то начинает учить, оно тут же делается неинтересным и ужасно скучным.

Раз уж погода была солнечной, все необходимое я всегда вожу с собой, а подруга нахально сбежала, я решила провести время с пользой и попробовать до конца месяца накопить на оплату квартиры до следующего лета. Это бы означало, что в следующем месяце, а это уже сентябрь, мне нужно будет только накопить на еду, а ем я мало, привыкшая всю зиму проводить как медведь в берлоге.

Вообще, мне бы отлично подошла жизнь где-нибудь, где всегда светит солнце, но я ненавидела учить иностранные языки, до сих пор не освоив даже английского, а жить постоянно среди людей, которых не понимаешь и которые не понимают тебя казалось мне сомнительным удовольствием. Вот если бы меня как Светку кто-нибудь свозил на курорт, вынеся из квартиры, закутанной в одеяло, тогда да, тогда совсем другое дело. Но где же взять мужчину, способного выдержать амебную подружку большую часть года? Правильно, нигде, я проверяла.

Один сбежал через месяц, поняв, что выходить и лепить с ним снежную бабу во дворе я не собираюсь. Еще одного хватило на неделю и ушел он с жутким скандалом, потому что я, видите ли, не предупредила. Третий испарился как-то незаметно, я даже не смогла вспомнить, когда видела его в последний раз. И вот, после последней зимовки я выработала новую стратегию: просто не заводить долгосрочных отношений. К слову, вот уже четвертый месяц я прекрасно справляюсь с поставленной задачей. Правда пару раз пришлось сменить номер, что было не слишком-то удобно, но, тщательно проанализировав прецеденты, я нашла решение – просто скрывать местоположение своего жилища. Увы, от прошлых ошибок панацеи нет: один настырный таскается до сих пор, объявляясь в самый неподходящий момент и умудряясь при этом каждый раз обижаться, что я не приглашаю его пройти.