Хотя, как оказалось, даже до Четвертого порою повышались самые неподходящие люди.

Эрагон продолжал стоять в задумчивости, словно размышляя о чем-то постороннем. Когда ему принесли гильзы, он лишь коротко взглянул на них и разжал руку, высыпав их обратно вниз. Все до единой упали в «зелень» и начали медленно тонуть, покрываясь пузырями ржавой пены.

– Набери мне Кунченко, – произнес он, щелкая переключателем на микрофоне. Теперь остальные не могли слышать входящие реплики.

«Пьедесталовцы» начали обыскивать шахту тщательнее. Двое вернулись к двери и прикрыли ее изнутри, не запирая. Третий занялся карманным компьютером, выполняя приказ командира.

– «Тайкун» на связи, – отрапортовал бодрый голос в наушнике.

Эрагон повернулся и наклонил голову.

– Здравствуй, друг мой, – сказал он. – Узнал меня?

– Генерал?! Вы?! Не может быть! Какими судьбами в наши края?

Лидер клана стиснул рукоять короткоствольного автомата, висящего на плече.

– Я в Дельта-шестнадцать, – произнес он. – Ты ничего мне не хочешь сказать?

– Нет. А что случилось? Что там, генерал?

– Мои люди мертвы. Я хочу знать почему.

– Примите соболезнования. Даю слово, что при первой же возможности…

Ударив по металлическому поручню, Эрагон сломал его. Звонкая трель пронеслась по шахте лаборатории, эхом отразившись от сырых стен.

– Еще одна шутка, и я убью десять первых встречных вояк с Барьера, – тихо произнес Эрагон.

Некоторое время собеседник не говорил ни слова.

– Намек понял, умолкаю, – вздохнул он. – Почему ты решил выйти на меня?

– Ты убил моих людей.

Короткая пауза.

– Что заставляет тебя так считать? – спросил «Тайкун».

– На них напали или же устроили засаду. Организованно.

– Сталкеры. Ваша братва сталкерам не по нраву. Думаю, объяснять не нужно.

– Дверь была заварена. Знакомая работа. И это не ручной резак.

«Тайкун» снова помолчал.

– Ты меня поймал, – признался он. – Да, шахту заварили мы. Но с «Пьедесталом» я не воевал. Куда мне, грешному? Когда я прибыл по наводке, там уже висели трупы. Во избежание рецидивов я распорядился перекрыть вход.

– Кто навел?

– «Ранг».

Эрагон даже не моргнул.

– По-твоему, «ранговцы» объявили нам войну? – спросил он.

– Войну? Вряд ли. Скорее борьбу за мир, но такую, что во всей Зоне камня на камне не останется.

– Ты не снял моих людей. Оставил их висеть.

– Ну да. Я и не сомневался, что тебе они мертвые ближе, чем живые.

– Это не имеет значения. Но мне не нравится, что их не снял именно ты.

– Я берегу свои нервы, Эрагон.

Лидер «Пьедестала» снова посмотрел на обрезок пережженного троса, в то время как его люди продолжали искать улики.

– А как-то странно все выходит, – продолжал собеседник. – Суть развода ведь не в том, что кто-то порубил твоих ребят в капусту. А в том, где это случилось. Мы же вроде по-хорошему договорились: «Пьедестал» южнее Ржавого леса не суется. Взамен на вас никто не охотится. Какие предъявы ты хочешь кинуть и кому? Давай соберем Совет кланов, и ты выступишь с речью. Дескать, по какому праву не то сталкеры, не то «ранговцы» мочат моих вооруженных пацанов, забравшихся в чужую лабораторию за тридевять земель от нашей базы? Да беспредел творится!

– Все равно кто-то за это ответит, – сказал Эрагон. – Я очень хорошо подумаю над тем, кто именно. Круг подозреваемых не ограничен. Слышишь меня?

– Слышу. Думай сколько хочешь, конечно. Мне добираться осталось секунд девять.

Эрагон отпрянул от перил и сорвал с себя наушник.

– Все на выход! – заорал он, переполошив своих людей. Метнувшись к двери, он толкнул ее и выскочил наружу.

Черный вертолет, вынырнув из-за холма, оглушил его свистом соосных винтов.