По какой-то причине… Борланд с интересом кинул на майора короткий взгляд. Действительно ли он не знает, в чем тут причина? И знает ли Консул о том, что у Пьедестала прямо сейчас недостает небольшого куска размером с пол-литровую пластиковую бутылку?

Вслух он произнес:

– И как Пьедестал намерен сопротивляться?

– Известно как, – неожиданно ответил один из присутствующих. – Искушать начнет.

– Верно, – кивнул Клинч. – Относительно реакции человека на Пьедестал установлено одно: всякий, кто к нему приблизится, теряет волю. Начинает верить, что камень исполнит любое его желание. Может, от камня в самом деле исходят особые флюиды, но это всё мелочи. Главное то, что противостоять прессингу может только…

– Человек, ненавидящий Зону, – тихо закончил Борланд.

Клинч щелкнул пальцами в воздухе.

– Лучше не скажешь, – согласился он под молчание сэров. – Все мы провели в Зоне какое-то время, но вместе с тем все мы желаем чего-то. За исключением Борланда, который вынужденно занял место Ястреба, пошедшего ради этого на убийство и самопожертвование. Буду с вами откровенен, друзья мои. Борланд не выбирал для себя такой участи. Это дело ему навязали, и отнюдь не дипломатичным путем. Я не настолько наивен, чтобы верить, будто Пьедестал в самом деле что-то исполняет. И все же нам следует подстраиваться под эту модель как под окружающую реальность: Пьедестал можно разрушить ножом Сенатора, и в этой комнате Борланд единственный, кто способен это сделать.

Небо сгущалось, становясь таким вязким, что казалось – самое время тащить огромную консервную банку, чтобы упаковать его на черный день. Порывы ветра стали более внезапными, принося с собой резкий запах безнадеги. Дозорный бункера «04» пожалел, что не надел кофту под комбинезон. Ему становилось холодно. Ветер дул со стороны Зоны, как и всегда перед Выплеском. Дозорному приходилось стоять во всех возможных караулах Периметра, начиная с внешней линии оцепления и заканчивая пропускным пунктом Барьера на Рубеже. И всегда ветер дул со стороны Зоны, попирая устоявшиеся нормы природы.

Фары показались из-за поворота еще неожиданнее, чем дозорный мог представить. Он схватился за бинокль, но тут же отложил его в сторону, заметив знакомый номер на борту. Перехватив автомат, дозорный вышел из будки навстречу гостям.

– Приветствую, Консул, – сказал он, когда рядом с ним остановился УАЗ.

– Здорово, друг, – махнул рукой Консул, соскакивая на щебенку. Из машины быстро вышли два бойца при полном вооружении. – Клинч здесь?

– Да, на базе. Точнее не знаю.

– Ничего страшного. Я знаю.

Дозорный пожал плечами, глядя, как Консул с бойцами уверенно шагают к грузовому лифту. Сочтя свой долг выполненным, он повернулся к будке, настраиваясь на термос с кофе и удивляясь необъяснимой юрисдикции в здешних краях.

Про шофера дозорный тут же забыл, так как хорошо знал его в лицо.

Звук от выстрела из «вальтера» с глушителем в затылок охраннику остался неслышным на фоне гула бушующего неба.

– Я не стану говорить громких слов, – сказал Клинч, когда все расселись по своим местам, – так как рассчитываю на то, что у нас будет возможность все обсудить после операции. Поэтому просто расскажу, как все пройдет. В течение часа или двух закончится Выплеск. Сразу по его завершении мы покидаем базу маленькими группами и собираемся уже в лагере «Ранга» в Серой долине, где обсудим все в деталях. Рубин и Ларс выезжают на джипе, Вентиль и Штатив добираются своим ходом до места встречи с ними. Я вылетаю на «Тунце». – Клинч нервно забарабанил пальцами по столешнице, но тут же перестал. – Беру с собой Борланда и Консула. И, вероятно, Драма тоже.