Вот после этого, насмеявшись и обозвав меня всем, что только смогли придумать, они умотали. Нет, еще громко пообещали, что, если я сама не явлюсь через час на разборку на пятак к речке, они снова придут и вообще весь дом навозом закидают.

Ушли. А я осталась. Стало еще обиднее. Фиг я буду с ними объясняться! Мои оправдания были бы похожи на детский лепет и перевод стрелок: «Это все они, Парасолы-паразиты, а мы хорошие!» Ай-люли! К тому же я была поймана в компании с буржуйским дачником – а это вдвойне для наших оскорбление. Нет, я знаю, что при случае Наташка с удовольствием погуляла бы с таким крутейшим парнем не из нашего круга, как Руслан. И еще бы хвалилась перед нами. Но уж огурцы бы с ним точно воровать не пошла.

Эх-эх-эх…

И тут в дверь снова забарабанили. Это бабуля пришла.

«Открывай, зараза!»

Она, кто ж еще… Я открыла. Бабка злая, чуть не плачет, аж вся клокочет. Конечно, ее сейчас по дороге все кому не лень запозорили. И в деревне, и в поселке. Ремень она не нашла (я его под диван спрятала), так вручную набросилась.

Я вяло отбивалась. И поняла, что на разборку к нашим идти придется. И придется попытаться все объяснить. Только ради бабки! Чтобы ей за меня не доставалось. Была еще, конечно, надежда на Русланчикову маманю. Но слабенькая. Ведь неизвестно, кого она будет выгораживать и чем ее деятельность для меня обернется. Может, еще хуже окажется…

Так что, вырвавшись из бабкиных рук, я побрела к речке.

А бабка выскочила вслед за мной и бросилась к большому дому. К Русланчиковой матери. Извиняться хотела – я специально из-за кустов послушала начало их разговора. Но та так ее отбрила, что бабуля чуть с крыльца не ссыпалась.

«Если вы будете нарушать мой покой, я немедленно отсюда съеду, – заявила госпожа дачница. – Так что не надо ко мне с этим приставать».

Хлоп – дверь закрылась.

Я шмыгнула в калитку.

Русланчик! Не прошла я и ста метров, как меня догнал Русланчик! Я только хотела поинтересоваться, как ему удалось выскользнуть из-под «домашнего ареста», но он перебил меня и радостно сообщил:

– Я сбежал, Варя! Что ж мне там сидеть? Я видел, как к тебе эти, ваши… приходили… Ты куда сейчас идешь?

– К ним, – пожала плечами я. – Надо же все объяснить.

– Не ходи! – Руслан остановился и схватил меня за руку. Которую я с шипением отдернула: этой рукой я от ремня защищалась, так что она вся была в распухших полосках.

– Надо объяснить им все, – замотала я головой.

– Нет! Надо быть выше этого! – Русланчик поморщился. – Зачем им объяснять, что ты и так не верблюд? Если они ведут себя, как… как… ну я не знаю… как дебилы какие-то, грязью по окнам кидаются, то чего с ними объясняться-то?

Я хотела ему сказать, что это была совсем не грязь, а очень «ароматное», полезное, но из-за этого более «обидное» вещество, а также то, что на месте наших ребят я поступила бы точно так же, если не хуже. Но не стала Руслану ничего говорить. Он был чудесным – возвышенным таким, геройским. В его мире не было бочки с навозом, а огурцы если и воровали, то исключительно в игровых целях.

– В общем, не надо тебе к ним ходить и объясняться! – уверенно заявил он и взял меня за руку. Здорово так взял – как мужчина, который умеет принимать настоящие твердые решения и спасать тех, кому нужна помощь.

– А что же делать-то? – удивилась я. И руку его, конечно, не отпустила. – Не приду сама, они все равно ко мне снова заявятся. И еще хуже будет.

– Все. Тогда я знаю, что делать! – С этими словами Руслан потянул меня за руку и зашагал по дороге.