– В мои времена таких сажали в тюрьму за мошенничество, и правильно делали, – вздохнул Геннадий Петрович. – А сейчас они зарабатывают миллионы, именуют себя красивым словом «бизнесмен», избираются в парламент или в губернаторы. Деканозов жулик, его лекарства дорогие и плохого качества.

– Но при этом он фактически монополист на российском рынке, – сказала Светлана. Она знала, что отец придерживался во многом старых взглядов. Нет, Геннадий Петрович не был убежденным коммунистом, но и изменения в стране принимал с опаской и недоверием.

– Но и твой босс, которого взорвали в самолете, был ничуть не лучше, – заявил Геннадий Петрович. – Я уверен, что он манипулировал общественным сознанием. А еще именовал себя журналистом! Он служил таким, как Деканозов!

Светлана не пыталась ему противоречить. Она любила отца, несмотря на его воззрения и политические пристрастия. Любимой темой Геннадия Петровича были жулики в правительстве и алчные негодяи на телевидении. При этом он гордился Светланой и заявлял, что она, пожалуй, одна из немногих, кому он верит.

Ухтомина отправилась к компьютеру. Нужно закончить статью, внести некоторые коррективы и полностью переделать абзац о связях Деканозова с бывшим премьер-министром. Она не хотела, чтобы на нее подали в суд за клевету, поэтому придется отказаться от столь увлекательного рассказа о финансовых махинациях в концерне «Парацельс», пока у нее на руках не окажутся документы, подтверждающие это.

Прошло несколько дней со дня смерти Лизы. Светлана работала в редакции, в спешном порядке набрасывая небольшой очерк о положении в фармацевтической индустрии, когда раздался звонок мобильного.

– Ухтомина слушает, – произнесла она, не отрываясь от дисплея.

Мужской голос произнес:

– Светлана? Меня зовут Павел Резниченко, я работаю в «Столичном курьере». Мы с вами уже несколько раз сталкивались. Я знаю, что вы активно интересуетесь моей персоной. Не будет ли с моей стороны наглостью предложить вам встретиться. Я думаю, нам есть о чем поговорить.

Ухтомина навела кое-какие справки по своим каналам. Резниченко работал в «Столичном курьере» почти три года, отвечал за скандалы в благородных семействах, то есть разнюхивал и подавал публике в удобоваримом виде сплетни о столичном бомонде и финансовой аристократии. Павла характеризовали как беспринципного, не очень одаренного, но в целом приятного, компанейского малого, который вполне справляется со своей работой.

Звонок Резниченко совсем не удивил Светлану. Более того, она ждала его. Она сделала так, чтобы Павел узнал о проявляемом ею к нему интересе.

Светлана внимательно отслеживала сообщения криминального характера. Об убийстве Елизаветы Никитиной сообщили несколько газет, и все потому, что она была любовницей Владимира Стаховского. Шила в мешке не утаить, о скандальных пунктах завещания журналиста знали многие. Тот же «Столичный курьер» напечатал на прошлой неделе заметку о злом роке, который преследует Стаховского и его близких. Осторожно намекалось, что следующей жертвой вполне может стать Кристина.

– Я занята, – ответила Светлана. – И думаю, что нам не о чем говорить.

Повисла неловкая пауза, Резниченко явно рассчитывал на другую реакцию. Поэтому извиняющимся тоном сказал:

– Светлана Геннадьевна, прошу прощения, вероятно, мне не стоило звонить вам на мобильный, но у меня не было другой возможности связаться с вами. Вы же занимаетесь расследованием причин гибели Владимира Стаховского…

Светлана не была удивлена. Несмотря на то, что она никому не сообщала о поручении Кристины, слухи о том, что вдова Стаховского и популярная журналистка Светлана Ухтомина ведут расследование причин катастрофы самолета, подобно кругам на воде, распространились по журналистскому сообществу.