Как всегда, под бой курантов Светлана загадала желание. Эта привычка сохранилась у нее с детства. Она пожелала себе раскрыть два преступления – смерть Владимира Стаховского и собственной матери, Татьяны Ухтоминой.

Светлана, встретив с отцом Новый год, села за компьютер. Ее ждала вторая статья о Деканозове, которая должна появиться в первом выпуске этого года. Она не любила праздники, они навевали на нее скуку. Хотя Ухтомина отдавала себе в этом отчет, так происходило оттого, что она была одинока, и рядом не было человека, который мог бы расцветить ее жизнь яркими красками.

– Прошу вас, проходите. – Высоченный охранник, посторонившись, пропустил Светлану в выложенный зеленоватым мрамором холл. Она находилась в юридической конторе адвокатской фирмы «Севастьянов и партнеры». Борис Севастьянов был одним из самых известных столичных адвокатов. Именно у него находилось завещание Владимира Стаховского, оглашение которого было назначено на пятое января.

Светлана прошла в просторный конференц-зал, в котором уже расположилась Кристина Стаховская. Вдова приветливо встретила Светлану. Помимо них, в зале находились еще несколько человек, как поняла Ухтомина, родственники Кристины и деловые партнеры Владимира. Последней в зал вошла Лиза. Она была в джинсах и грубой вязки бежевом свитере, рыжие волосы тщательно собрала в хвостик.

Вслед за ней появился Борис Севастьянов. Адвокат, произнеся стандартные фразы о том, что выражает вдове свои самые искренние соболезнования, перешел к сути дела:

– Как вам известно, я являюсь душеприказчиком Владимира Сергеевича Стаховского. Это значит, что на меня возложены функции по претворению в жизнь его последней воли, изложенной в завещании. Вот оно.

Он положил на массивный стол из дуба большой конверт, который был запечатан и надписан.

– Владимир Сергеевич был моим близким другом, о его безвременной кончине я безмерно скорблю. Он составил это завещание полгода назад, а именно, 19 июля прошлого года. Я не в курсе его посмертных распоряжений, заверенных нотариусом, однако он настоял на том, чтобы именно я зачитал его завещание в присутствии следующих лиц…

Светлана повернула голову. Лиза, примостившаяся в самом дальнем кресле, надела очки в тонкой металлической оправе. Девушка выглядела чуть более живой, чем при первой встрече, скорее всего, она начала приходить в себя и осваиваться с мыслью о том, что Владимира больше нет в живых.

Адвокат тем временем зачитал список имен тех, кто был так или иначе отражен в завещании Стаховского. Мелькнуло имя Никитиной Елизаветы Георгиевны.

– Что же, все эти лица были оповещены мной заранее о том, что прочтение завещания состоится сегодня, пятого января 2004 года, в тринадцать часов. Те, кто хотел принять участие в этой процедуре, прибыли в мой офис. Теперь я задаю вопрос присутствующим: не возражают ли они, что во время оглашения завещания здесь будут находиться посторонние лица?

Светлана поняла, что этот намек относится в первую очередь к ней. Кристина, сочтя, видимо, что вопрос адресован именно ей, произнесла:

– Эта дама мое доверенное лицо, так что прошу вас, Борис Иосифович, продолжайте.

Светлана снова обернулась. Лиза, без сомнения, узнала ее, но не подала виду. Надо же, какая незадача. Ухтомина и представить не могла, что Стаховский упомянул в завещании свою любовницу. Судя по тому, как вела себя Кристина, она понятия не имела ни о том, что у Владимира была пассия на стороне, ни о том, что этой женщине что-то достанется. Светлане стало интересно – насколько щедр оказался покойный журналист?