– Я бы так на это не рассчитывал, – покачал я головой. – Они давно знакомы, и не исключено, что Осока…

– Что «Осока»? – переспросила Дэя, так как я, смутившись, не закончил фразу.

– Доверяет ему, – нашёлся я, возблагодарив святых всех пантеонов за то, что разговор идёт по комлинку, и зелтронка не может прочитать мои эмоции.

– Вряд ли она слишком ему доверяет, – скептически произнесла Р’Валуси. – В людях она разбирается.

– Надеюсь.

– Не тревожься, мои девочки этим займутся, и операторов видеоконтроля подключу. Сам ты где сейчас?

– В системе Кейтум. Одно неотложное дело образовалось. Скоро вернусь.

– Бывает. Я Рийо так и сказала.

– Спасибо.

– Будь на связи.

Едва изображение начальницы Карантинной службы в центральном фокусе погасло, заговорила голограмма Падме.

– Зачем ты меня покрываешь? – воскликнула она. – Сказал бы прямо: проблемы с кораблём, ведёт себя неадекватно.

– Ну, вот ещё сор из избы выносить, – отмахнулся я. – Что мы, сами не разберёмся?

– Разберёмся, – кивнула голограмма. – Сейчас возвратимся в систему Араг, ты возьмёшь резак и перережешь питание моему мозгу.

– Что? – я не поверил своим ушам. Посмотрел на Падме. Голограмма стояла передо мной, вытянувшись, как струна, карие глаза её блестели.

– Ты предлагаешь мне убить тебя?? – ошеломлённо переспросил я.

– Алекс, я и так мертва, вот уже двенадцать лет. Не хочу создавать проблем ещё и после смерти. Поставите вместо меня обычный рехен…

– О каких проблемах ты говоришь, Падме? – перебил я. – Ты наш друг. А мне… да после всего, что сегодня произошло, ты мне как сестра.

– Сестра! Летучий двухэтажный домик с подвальчиком для перевозки барахла и сильно съехавшим чердаком.

– Да перестань, в самом деле! Почему ты вдруг решила, что у тебя что-то там съехало?

– Полагаешь, то, что я вытворила, это нормально?

– М-м… Не спорю, ты поступила импульсивно. Но такова уж ваша женская натура, что тут поделаешь. Вы чаще действуете под влиянием эмоций, чем разума. Нельзя вас за это винить.

– Я, всё-таки, корабль и не должна была так себя вести.

– Да, на будущее, уж пожалуйста, реагируй, как женщина, а не как корабль. Не знаю, наори на меня или поплачь. Но не устраивай сумасшедших стартов и безумных гиперпрыжков. И что я точно отключу, так это чёртов генератор силовой стенки.

– Сделай одолжение. Питание слева, крышка у самого пола.

– Где? А, вижу. Вот так, – и я, ослабив крепление, расстыковал силовой разъём. – Прилетим – попрошу ребят перевести его на автономное управление.

– Хорошо, – кивнула Падме. – Координаты введены, можем разгоняться.

– Постой-ка! У меня же образовалось неотложное дело, помнишь?

– И какое же, интересно?

– Скоро год, как мы знакомы с Осокой. Хочу ей что-нибудь подарить.

– Не «что-нибудь», а украшение! – оживилась Падме. – Что-то изысканное и неповторимое.

– Я про украшение и думал, – признался я. – Но на изысканное у меня, боюсь, денег не хватит.

– Полно тебе, а кристаллы? Осока говорила, это ты нашёл их на брошенном корабле.

– Разве она не использовала нашу долю? – удивился я.

– Только свою часть. Остальные так и лежат вон там, в сейфе. И я знаю человека, который способен изготовить украшение, достойное Осоки. До падения Республики он был ювелиром набуанского двора.

– До Набу отсюда, вообще-то, не ближний свет, – сказал я, припомнив, что родная планета Падме расположена примерно на таком же расстоянии от центра Галактики, как и Солнце, и сейчас относительно нас находится за галактическим ядром.

– А так далеко и не нужно, – улыбнулась голограмма. – Этот человек родился на Ансионе и после отставки улетел на родину. У него теперь своя мастерская.