– Я на тебя надеюсь, Прошенька!

– Похороны я возьму на себя, – слушать про поиски убийцы он больше не мог.

– Пожалуйста, держи меня в курсе.

Не только Алиса умела не слышать все, что ее не интересовало. У бывшей тещи тоже хорошо это получалось.

В телефоне тихо щелкнуло. Прохор сунул его в карман.

– Бывшая теща, – объяснил он Ладе.

– Я поняла.

– Я ее почти не помню. Я нечасто ее видел, – Прохор взялся за ручку двери. – Она не верит, что Алиса сама это сделала.

– Ее можно понять. – Лада встала с пуфика и прижалась к Прохору. – Самоубийство всегда вызывает недоверие. Особенно у близких.

Прохор обнял жену одной рукой.

– Ты поедешь туда?.. Будешь искать убийцу?

Даже если Лада не слышала весь разговор, не уловить главного она не могла. Это каждый дурак бы уловил, а Лада не была глупой.

– Я что, с ума сошел? – зло спросил Прохор. – Я еду на работу! Послушай, ну хоть ты меня не мучай! Алиса сделала это сама!

Он повернул ручку, приоткрыл дверь и помедлил. Хотел объяснить, что еще в пятницу понял, что крыша у бывшей жены окончательно поехала. Человек в здравом уме не может утверждать, что никогда не проезжал там, где его зафиксировала камера видеонаблюдения.

Ничего объяснять Прохор не стал. Ему не хотелось ни говорить, ни думать о бывшей жене.

Он поцеловал Ладу и наконец вышел из квартиры.

Квартира у Ники была огромная. Вадим купил эту квартиру перед женитьбой, Катя была поражена, когда впервые пришла к подруге в гости.

Она тогда за Нику порадовалась, но и позавидовала, если честно.

К тому времени они уже не встречались так часто, как пять лет до этого, но и тогда Ника оставалась для Кати очень близкой.

Они пять лет в университете сидели рядом и делились своими тайнами.

Потом Ника вышла замуж, а Катя все свободное время проводила со своим тогдашним парнем.

А потом все изменилось, и в Катину жизнь вошел кошмар.

Ключи от квартиры у нее были, но Катя позвонила в дверь. Ника открыла заплаканная, бледная.

Катя подругу и понимала, и нет. Понимала, потому что подруге пришлось пережить ужас, когда Вадим выгнал ее из дома и запретил видеться с детьми. Такой стресс бесследно не проходит.

А не понимала, потому что сейчас все плохое было позади. Вадима больше нет, пора перестать рыдать, не пугать детей.

Следом за матерью к двери подбежал Петя, уткнулся Кате в ноги. Она прижала его к себе, погладила. Примчалась Соня, уткнулась в Катю с другой стороны.

– Из полиции больше не звонили? – спросила Катя.

Подруга покачала головой – нет.

– Звонила свекровь.

– Приедет?

Ника снова отрицательно покачала головой.

Катя достала из тумбочки-обувницы домашние тапочки, переобулась и тревожно посмотрела на подругу.

– Она знает?..

– Нет. Кажется, нет.

Самое страшное произошло в пятницу. В тот день Вадим выгнал Нику, а уже тем же вечером он не мог разговаривать ни с кем, кроме дьявола.

Его уже не было в живых.

У него не было времени рассказать матери о том, что происходит в его семье.

Ну и отлично!

– Пойдем играть, – позвал Петя.

– Через пять минут, Петенька, – пообещала Катя. – Мне нужно поговорить с мамой.

Когда позвонили из полиции, Ника с детьми пряталась у Кати на даче. Подруга боялась отвечать на вызов с незнакомого номера, но Катя настояла, чтобы она ответила. И видела, как Никино лицо бледнеет еще больше.

Они тут же вернулись в Москву и отвечали на какие-то вопросы, и Катя боялась, что подруга упомянет про нелады в семье, но Ника ничего лишнего не сказала.

Она плакала и честно отвечала на вопросы.

Она не знала, кто мог желать смерти ее мужу.

Она вообще мало знала о его делах, муж с ней проблемами не делился.