Судя по всему, поводом к тому, чтобы Высоцкий написал своих «Антисемитов», стал именно этот судебный процесс. Тогда в народе вновь пошли разговоры о том, что евреи либо тунеядствуют, либо сидят на теплых местечках, в то время как остальные вкалывают на тяжелых и грязных работах. Однако назвать эти настроения массовыми все-таки нельзя – это был типичный бытовой антисемитизм незлобивого порядка (то есть дальше разговоров дело обычно не шло), который всегда имел место быть в Советском Союзе. Как писал о временах начала 60-х еврейский публицист М. Хейфец «Распространенность и острота современного советского антисемитизма далеко уступают тому, что наблюдалось в годы войны и в первые годы после войны…»

Песня «Антисемиты» стала очень популярна в среде либеральной интеллигенции, которая увидела в ней весьма недвусмысленную попытку полукровки Высоцкого встать на их сторону. Ведь автор вывел в качестве героя песни типичного представителя тех самых пролетариев-«жлобов», которые верили в мировой сионистский заговор и во все те якобы небылицы, которые распространяли про евреев досужие сплетники. Дескать, они даже хлеб минувшего года украли у народа, хотя всем в стране было известно, что эта проблема целиком на совести Хрущева (из-за его горе-реформ СССР с 1963 года вынужден был начать закупать зерно у США – что называется, докатились!). Однако напомним, что горе-реформы во многом основывались на идеях реформатора… еврейского происхождения Евсея Либермана. Так что, выходит, доля истины в этих обвинениях, распространенных в народе, все-таки была.

Бытовой антисемитизм в СССР если и существовал, то не был высоким. Поэтому, выводя в своей песне алкаша-антисемита, Высоцкий не грешил против истины, однако поступил однобоко. То есть здесь в нем проснулся еврейский националист, а вот русский даже не проклюнулся. В противном случае он должен был написать вторую серию песни – «Русофобы» (учитывая его любовь к двухсерийным песням), дабы уравновесить ситуацию. И сюжетов для подобного «сиквела» тогдашняя жизнь подбрасывала не меньше, чем про антисемитов.

Однако во многих песнях Высоцкого отрицательные персонажи носят в основном русские фамилии: Сережка Фомин (этого героя из одноименной песни «отмазал» от фронта папа-профессор), начальник Березкин из «Все ушли на фронт» (этот сделал себе самострел, чтобы «откосить» от передовой, но в итоге был отдан под трибунал), соглядатай из КГБ Никодим из «Перед выездом в загранку…» (этот филер признается, что у него «папа – русский, сам я – русский, даже не судим»), управдом Борисов из песни «Про черта» (единственная его характеристика – запойный), Саня Соколов из «Зарисовки о Ленинграде» (этот скандалист получил по морде и удостоился от автора резюме: «Ну и, значит, правильно, что дали») и т. д.

Конечно, разного рода скандалистов, трусов и предателей среди русских было много, однако и в рядах евреев их тоже было немало, о чем Высоцкий наверняка знал. В годы войны даже шутка такая была: «Евреи штурмом овладели городом Ташкентом». Но одно дело знать, и другое – вслух об этом говорить, а тем более петь.

В 1965 году на сцене «Таганки» Высоцкий был занят сразу в четырех спектаклях: «Герой нашего времени», «Антимиры» (премьера состоялась 2 февраля), «10 дней, которые потрясли мир» (премьера – 2 марта) и «Павшие и живые» (премьера – 4 ноября). Это было время, когда Высоцкий буквально упивался актерством, от спектакля к спектаклю набираясь опыта и мастерства. По словам партнера Высоцкого по театру В. Смехова: «Антимиры» возникли из-за Высоцкого, где у него получилась самая важная роль, а в «10 днях…» Володя сменил первого Керенского – Николая Губенко, достойно сыграв по всем статьям: и по статье драмы, и пластически, и гротескно, и даже лирично…»