Кивнув, Пуаро поинтересовался дружелюбным тоном:
– А куда вы сейчас едете? В отпуск?
– Да, я еду домой в отпуск. Но сначала заеду на недельку к сестре в Лозанну.
– Не будете ли вы так любезны написать адрес вашей сестры?
– С удовольствием.
Шведка взяла у него лист бумаги и карандаш и записала имя сестры и ее адрес, как и просил Пуаро.
– Вы были когда-нибудь в Америке, мадемуазель?
– Никогда. Но однажды чуть не поехала. Я должна была сопровождать одну даму-инвалида, однако поездку отменили в самый последний момент. Я очень расстроилась. Американцы – они очень хорошие. С удовольствием дают деньги на школы и больницы. Очень практичный народ.
– А вы не помните дело о похищении ребенка Армстронгов?
– Нет, а что это за дело?
Пуаро объяснил.
Грета Олссон была вне себя. Ее желтый пучок затрясся от возмущения.
– Вы только подумайте, и такие злодеи живут на свете! Это настоящее испытание для нашей веры в Бога. Бедная мать… Мне жаль ее от всего сердца.
Когда добродушная шведка покидала вагон-ресторан, ее лицо горело от возмущения, а глаза были полны слез.
Пуаро стал что-то сосредоточенно записывать на листе бумаги.
– Что вы там пишете, друг мой? – поинтересовался месье Бук.
– Mon cher, я люблю, чтобы все было четко и аккуратно. Я сделал здесь небольшую хронологическую табличку происходившего.
Он закончил писать и передал листок месье Буку.
– 9.15 – поезд отходит от платформы в Белграде.
– Около 9.40 – камердинер выходит от Рэтчетта, оставив снотворное рядом с ним.
– 10.00 – от Рэтчетта выходит Маккуин.
– Около 10.40 – Грета Олссон видит Рэтчетта живым в последний раз (N. B. Он читает книгу).
– 0.10 – поезд отходит от станции Винковцы (с опозданием).
– 0.30 – поезд попадает в снежный занос и останавливается.
– 0.37 – раздается звонок из купе Рэтчетта. К купе подходит проводник. Рэтчетт говорит ему: «Ce n’est rien. Je me suis trompé».
– Около 1.17 – миссис Хаббард обнаруживает мужчину у себя в купе и вызывает проводника.
– Все кристально ясно. – Месье Бук одобрительно кивнул.
– И вам ничего не кажется здесь странным?
– Нет, на мой взгляд, все абсолютно ясно. Совершенно очевидно, что преступление совершено в час пятнадцать. И часы говорят нам о том же, и рассказ миссис Хаббард это подтверждает. Хотите, я догадаюсь, кто убийца? Я бы сказал, мой друг, что это тот здоровый итальянец. Он из Америки – из Чикаго, – и не забывайте, что итальянец обычно убивает ножом и бьет свою жертву несколько раз.
– Здесь вы правы.
– В этом разгадка всего дела. Они с Рэтчеттом наверняка занимались похищениями вместе. Кассетти ведь тоже итальянское имя. А потом Рэтчетт, как говорят американцы, «кинул» своего партнера и испарился. Итальянец разыскал его и стал посылать ему письма с угрозами, а когда это не подействовало, жестоко отомстил ему. Так что все очень просто.
Пуаро с сомнением покачал головой.
– Боюсь, что все далеко не так просто, – негромко произнес он.
– А я вот уверен, что прав, – сказал месье Бук. Было видно, что его теория нравится ему все больше и больше.
– А как же тогда быть с камердинером, у которого болели зубы и который клянется, что итальянец никуда не выходил?
– Ну, здесь есть, конечно, некоторые несостыковки…
Глаза Пуаро блеснули.
– Согласен, это совсем некстати. Для вашей теории это большая беда, а вот для нашего итальянского друга зубная боль камердинера – настоящее счастье.
– Какое-то объяснение этому обязательно найдется, – произнес месье Бук с великолепной уверенностью.
Сыщик опять покачал головой.
– Нет, здесь все далеко не так просто, – повторил он еще раз.