– Расскажите нам, пожалуйста, когда вы видели месье Рэтчетта живым в последний раз?

Камердинер задумался.

– Думаю, сэр, около девяти часов вчерашнего вечера. Или чуть позже.

– Расскажите своими словами, как это произошло.

– Я, как обычно, пришел в купе мистера Рэтчетта, сэр, и прислуживал ему.

– В чем конкретно заключались ваши обязанности?

– Сложить или развесить его одежду, сэр. Положить его зубные протезы в стакан с водой и убедиться, что у него есть все, что может понадобиться ему ночью.

– Он вел себя как обычно?

Камердинер на мгновение задумался.

– Знаете, сэр, мне показалось, что он был чем-то расстроен.

– Что вы понимаете под словом «расстроен»?

– Он был расстроен по поводу письма, которое читал. Он спросил, не я ли положил его в купе. Разумеется, я сказал ему, что ничего подобного не делал, но он стал ругаться, и после этого все, что я ни делал, его раздражало.

– В этом было что-то необычное?

– Совсем нет, сэр. Хозяин легко раздражался – вопрос состоял лишь в том, что именно ему не понравится в данный конкретный момент.

– Ваш хозяин когда-нибудь принимал лекарство от бессонницы?

Доктор Константин слегка подался вперед.

– Всегда, когда путешествовал поездом, сэр. Он говорил, что иначе не может уснуть.

– А вы знаете, что это был за препарат?

– Точно не знаю, сэр. На пузырьке было просто написано: Микстура от бессонницы. Принимать перед сном.

– Вчера вечером он ее тоже принял?

– Да, сэр. Я накапал ее в стакан и поставил на столик у его изголовья.

– Но вы сами не видели, как он ее выпил?

– Нет, сэр.

– А что произошло потом?

– А потом я спросил, нет ли каких-нибудь распоряжений и во сколько мистер Рэтчетт хочет, чтобы его разбудили. Он ответил, что не хочет, чтобы его беспокоили, и что сам позвонит проводнику.

– Он так часто делал?

– Да, сэр. Обычно он звонил проводнику и посылал его за мной, когда был готов встать.

– Он был ранней пташкой или любил поспать?

– Все зависело от его настроения, сэр. Иногда он поднимался к завтраку, а иногда не вставал до самого ланча.

– То есть вы не нервничали по поводу того, что утро заканчивалось, а вас никто не звал?

– Нет, сэр.

– А вы не знаете, у вашего хозяина были враги?

– Были, сэр, – произнес камердинер без всяких эмоций.

– А откуда вам это известно?

– Я слышал, как он обсуждал какие-то письма с мистером Маккуином, сэр.

– Вам нравился ваш хозяин, Мастермэн?

Хотя это и казалось невозможным, но лицо мужчины окаменело еще больше.

– Я бы этого не сказал, сэр, но он был щедрым работодателем.

– Однако вы его не любили?

– Давайте скажем так: я вообще не очень люблю американцев.

– А вы бывали когда-нибудь в Америке?

– Нет, сэр.

– Вы помните дело о похищении ребенка Армстронгов, о котором писали во всех газетах?

На щеках мужчины появился легкий румянец.

– Да, сэр, конечно. Речь шла о маленькой девочке, так ведь? Шокирующее происшествие.

– А вы знаете, что ваш хозяин, месье Рэтчетт, был главным закоперщиком всего этого преступления?

– Никак нет, сэр. – В тоне слуги впервые появилась какая-то теплота и слабые эмоции. – Я с трудом могу в это поверить, сэр.

– И тем не менее это так. А теперь займемся вашими собственными действиями прошлой ночью. Не забывайте, что это рутинный опрос всех пассажиров. Что вы делали после того, как вышли от хозяина?

– Я сказал мистеру Маккуину, сэр, что хозяин хочет его видеть. А потом прошел в свое купе и занялся чтением.

– Вы у нас в?..

– В последнем купе второго класса. Рядом с вагоном-рестораном.

– Понятно, – сказал Пуаро, сверившись с планом. – И какая у вас полка?

– Нижняя, сэр.