– Вы что-то сказали, мой господин?

– Ничего особенного, Нефтис. – Найл решительно выбрался из-под одеяла, поморщился от боли в плечах и начал растирать плечи.

Прямо под ногами искрилось озеро. Казалось, разбегись хорошенько – и сможешь нырнуть в самую середину. Или, по желанию, можно спрыгнуть на густые кроны деревьев чуть дальше. Не существовало только способа спуститься нормально: с этой стороны плато обрывалось столь же круто, как и с противоположной.

А пауки, попрятавшиеся от ветра в щели между уступами, благополучно «спали», широко раскрыв дыхальца и вцепившись лапами в голубоватые камни. Жизни в них ощущалось не больше, чем в вывернутой шкуре листорезки.

Найл опять повернулся к котловине, подошел к краю скалы, взглянул вниз.

Метров двадцать до ближайшего уступа, потом еще метров пятьдесят до следующего, а что дальше – не видно. Видно прозрачное озеро, полное чистейшей воды и лесные заросли, наверняка обжитые жирной дичью. Найл повел сухим языком по потрескавшимся губам. Уже третий день в желудках у людей пусто. Очень приятно в их состоянии любоваться раскинувшимся перед глазами богатством!

А пауки «спят».

Правитель подошел к Дравигу, опустился перед ним на колени, почти уткнувшись лбом в хелицеры смертоносца, попытался прощупать его мысли, расшевелить сознание. Ничего. Найл перебежал к Шабру, но и тот проявлял не больше признаков жизни, нежели окружающие камни.

– Кажется, мы остались одни, мой господин, – подвела итог следующая по пятам Нефтис. – Что будем теперь делать?

– Помоги, – попросил правитель, ухватывая Шабра за средние лапы с левой стороны. Давай отнесем его на нашу подстилку.

Смертоносца они перевернули на спину, закидали одеялами.

– Кто тут есть? – огляделся Найл. – Нефтис, Завитра, Сидония, давайте, забирайтесь под одеяло. Юккула, Рион, тоже сюда!

Они облепили смертоносца вокруг, а правитель забрался ему на брюшко и разлегся между лап.

– Нос наружу не высовывать! – предупредил Найл. – Дышать под одеяло!

Пространство под одеялом быстро наполнилось душным паром и вскоре в сознании ученого паука появились первые, неясные проблески.

– Ну же, Шабр, давай! – взмолился правитель. Нам нужно спуститься вниз! Не то все тут сгинем – половина от жажды, половина от холода.

Паук пробуждался. Как на совершенно гладкой, а потому невидимой поверхности воды, что прячется в чаше уару; появляется от дыхания легкая рябь, выдавая существование нескольких прохладных глотков, так дрогнули и разбежались по небытию первые колебания мысли, достигли пределов, отразились обратно, и в этом движении проявилась сложная ткань сознания смертоносца, заколыхалась, обрела форму, проросла памятью и привычками, расцвела цветами знаний и умений, утвердилась характером, и вот уже правитель с удивлением узнал знакомый голос Шабра, распознал его удивление.

– Где я, что со мной?

– Мы тебя отогрели, – ответил правитель. Ты должен помочь нам спуститься вниз, немедленно. Иначе пропадем все.

– Вы использовали себя в качестве источников тепла? – переспросил Шабр. – Никогда не додумывался про такую возможность.

– Вставай, Шабр, – не стал вдаваться в подробности Найл. – Спусти вниз паутину. У нас нет другого способа добраться до воды.

– Как скажешь, Посланник. Смертоносец еще не совсем пришел в себя, а потому был послушным и исполнительным. Подошел к краю скалы, стукнул брюшком по самому краю и неторопливо побежал по стене.

– Собирай поклажу, Нефтис, – с облегчением кивнул Найл. – Мы спускаемся.

Пользоваться паутиной вместо веревки – врагу не пожелаешь. Особенно, когда спускаешься. Сперва к ней липнет туника. Потом, по мере спуска, одежда задирается на голову, а к паутине начинают прилипать волосы, что растут между ног, выдираются, снова прилипают – и так до тех пор, пока не выщиплется все, до последнего перышка.