Он был готов поспорить на любую сумму денег, что сейчас в её сумке лежит какой-нибудь сборник Шекспира или «Виндзорский лес» Поупа. Она говорила, что ей ещё со школы нравилась английская литература. Небось, вдохновилась очередным путешествием в Лондон и прихватила книгу с собой. Роберт знал, что она боялась высоты, змей, тёмных улиц и того, как он гонял, но не потому что не была уверена в нём, как в водителе, а потому что однажды, примерно через полгода после их знакомства, он чуть не разбился на шоссе недалеко от Приозерска.

За рулём тогда был его друг, который, не справившись с управлением, въехал в ограждение и, поскольку решил не использовать ремень безопасности по назначению, вылетел на дорогу через лобовое стекло. Роберт в отличие от оставшегося чудом в живых Димы, переломавшего себе почти все кости и провалявшегося неделю в коме, отделался ушибами и сотрясением мозга. Впрочем, даже его телефонные заверения, что всё нормально, и он чувствует себя прекрасно, не удержали Алекс на практике у Черноморского побережья. Она вылетела к нему первым же рейсом.

- Ты совсем с ума сошёл? - это были её первые слова, как только она ворвалась в его дом.

Она ещё много чего высказала, пока они медленно поднимались в его комнату на второй этаж.

Он на всю жизнь запомнил её огромные потемневшие глаза, в которых застыл ужас и паника, с побледневшего лица схлынули все краски.

Он провёл рукой по растрёпанным волосам.

- Алекс, я...

- Это безответственно! - перебила она. - Ты подумал о себе? О родителях? Ты хоть представляешь, что сейчас было бы с ними, если бы всё обернулась не так, иначе, более плачевно? О друге, которого мог бы вразумить? - Она растерянно замолчала и поморгала, стряхивая подступающие слёзы. - Обо мне, в конце концов.

- Эй, милая, - он быстро преодолел разделяющее их расстояние и сгрёб Алекс в охапку, усаживаясь на кровать и устраивая её у себя на коленях. - Ты самое дорогое, что у меня есть. И все мои мысли только тебе. Всегда.

Он смахнул слёзы с её щёк и, поцеловав в кончик носа, прижал сильнее.

Надо признать, тогда Роберт отличался некой бесшабашностью, совершенно не задумываясь о том, что же будет завтра или какие последствия за собой повлечёт его необдуманный поступок. Раньше он просто вынуждал других мириться со своими решениями, считая их единственно верными для него. Но, посмотрев на плачущую девушку в своих руках, почувствовал, как что-то перестраиваясь, ломается в нём. Его жизнь больше не принадлежала ему одному. Он был зависим от Алекс, а она от него. И эта зависимость раньше могла бы испугать его, но Алекс... с ней всё стало по-другому.

Роберт нахмурился от подобных мыслей. Он не привык ни от кого зависеть. Но в отношении Алекс, это почему-то совсем не отягощало.

- Алекс, перестань плакать, я живой и со мной всё в порядке. Это напрасная трата слёз, лучше побереги их для чего-нибудь радостного.

- Можешь считать, что это слёзы счастья. Ты ведь жив и почти здоров.

Роберт тяжело вздохнул, отстраняя Алекс от себя и приподнимая её лицо за подбородок.

- Я так рад, что ты приехала.

Её лицо просветлело. Изящные пальчики пробежали по глазам, стряхивая слёзы. Влажные ресницы слиплись, напоминая небольшие стрелочки.

- И я рада, что с тобой всё в порядке. Думала, ты мне лжёшь, чтобы успокоить.

- В таком случае, ты скорее бы нашла меня в больнице, чем дома.

Её лицо помрачнело.

- Твой друг. С ним всё плохо, - это не было вопросом.

Роберт мрачно посмотрел в никуда, вспоминая Диму на больничной койке, опутанного трубками и катетерами, аппарат для искусственного дыхания тихо шелестел, поддерживая жизнь в бессознательном теле.