Еще меня удивила странная реакция Марии на то, что я сделал на арене. Окинув взором десятки растерзанных трупов, она только спросила, я ли это сделал, и всего лишь кивнула, услышав мой положительный ответ. Потом я поинтересовался, почему она так скромно отреагировала, на что услышал ответ:

– Ты же боярин, дворянин. Мало ли какими техниками ты владеешь. А за свою жизнь я много чего повидала. На убийство благородных мне плевать. Моя сфера интересов ограничивается лишь тем родом, которому я служу. Остальное мне почти безразлично.

Да, странный мир. Ты совершаешь массовое убийство, но из реакции только вопрос, какой техникой ты это сделал.

Пока мы мылись и искали одежду во дворце местного, уже мертвого, правителя, Мария опросила прислугу. Да, говорили они, граф поехал в разлом на инициализацию с охраной, с воинами, а вернулся один и окровавленный. Да, он сильно изменился в поведении, стал злее, нетерпимее. «И у вас не возникло никаких подозрений?» – удивленно спрашивала помощница Багратиона. «Он же хозяин, – непонимающе пожимали плечами слуги, – мало ли что ему в голову взбредет».

– Есть какие-то предположения, что за тварь заняла место графа, и с какой целью? – спросил я, отодвигая пустую тарелку.

– Ни одного варианта, – Ястржембская покачала головой. – На моей памяти такого никогда не было.

Я вспомнил свой недавний разговор со снежной королевой. Она говорила про скорые изменения в этом мире. Вот эта подмена тела из их разряда.

– Ах да! – вспомнил я. – Когда я показывал графу свой знак, (Любочка на этих словах вздрогнула, вспоминая КАКОЙ знак она увидела, вновь взглянув на меня со страхом), все дворяне светились как им и положено, кроме Багратиона-младшего. У него был багрово-черный спектр. Такой я видел впервые.

– Хм, – задумалась Мария, – никогда не слышала о таком свечении. И это еще один из поводов немедленно поехать в разлом. Уверена, там мы найдем ответы на эти вопросы.

– Вот вопрос про разлом, – я схватил кружку с пивом, сделав два добрых глотка. – Что там в нем? В смысле, куда мы пойдем? Я, например, понятия не имею, что там делать, куда соваться, а куда не стоит. Слышал, что в них очень опасно.

Помощница Багратиона скривилась и полезла во внутренности своей куртки. Достала из кармана небольшой конверт, сделанный из какой-то ткани, очень похожей на кевлар, туго обмотанный нитью и запечатанный сургучной печатью.

– Это одна из самых охраняемых тайн рода Багратионов, – пояснила Мария, разрезая небольшим перочинным ножом нити и поддевая печать. – Карта разведанной территории разлома, с местами шахт добычи листия и местом инициализации. По самым скромным подсчетам она стоит несколько миллионов рублей. Цените.

Она раскрыла пакет, потрясла его и на стол выпала небольшая флешка. Сломав защитный колпачок, женщина воткнула ее в разъем своего телефона.

– Сама первый раз вижу, – пояснила она, открывая файл.

– Вы не были в разломе? – удивленно спросила Любочка.

– Конечно нет, – с таким же удивлением ответила ей Мария. – Это семейная тайна, и никому кроме членов семьи, причем далеко не всех, не положено знать ее.

– Но кто-то ведь добывает листий. Не сами же Багратионы копают его, – возразил я ей. – Значит они как минимум знают условия и путь хотя бы шахт. Давайте возьмем их с собой, в качестве проводников.

Женщина застыла, смотря на меня расширенными глазами.

– Точно! – наконец произнесла она. – Об этом я совсем не подумала. Сейчас.

Она вышла на улицу, подойдя к одному из двух БЭКов, охранявших нас в таверне. На фоне огромного технологичного, трехметрового порождения человеческого гения, она с ее невысоким ростом смотрелась просто карликом.