– Согласны.
– Тогда продолжим наш обряд освящения.
Девушку отодвинули в сторону, и следующий Безымянный занял ее место, чтобы принять воду из святого родника. В голове у нее гудело, руки дрожали, но она была счастлива. Испытание. Она прошла первое испытание. Она продолжает Путь.
Глава 3
Кабинет Евгении Генриховны, как и весь дом, был обставлен в английском стиле. Не псевдоанглийском, вошедшем в моду лет пять назад и так же стремительно из нее вышедшем, а настоящем – сдержанном, дорогом, неброском. Стол был, разумеется, подделкой под Чиппендейла, но подделкой такой, которая через десять лет будет стоить ненамного дешевле оригинала. Солидный шкаф из мореного дуба хозяйка лично присмотрела в Англии, хотя можно было заказать и в России. Мягкая мебель удобная, такая же, как в гостиной. Евгения Генриховна не переносила японский минимализм, в последнее время как стиль воцарившийся везде – от недорогих кафе до пафосных бутиков.
В дверь постучали, и вошел Мальчик Жора. Костюм, галстук, гладко зачесанные назад волосы – типичный молодой человек из хорошей семьи с традициями.
– Евгения Генриховна, к вам господин Илюшин. Примете?
– Знаешь, Мальчик, иногда ты напоминаешь мне дворецкого, – усмехнулась Евгения Генриховна. Достала из ящика стола какие-то документы, разложила их на столе.
– Вы мне льстите. Так что, пустить?
– Зачем спрашивать глупости? Разумеется, пустить. Или он зря ехал из Москвы? И перестань корчить из себя шута. Ты недостаточно убедителен.
Мальчик Жора слегка поклонился, так, что было неясно, иронизирует он или исполняет свою роль всерьез, и вышел из комнаты. Через пару минут дверь снова открылась, и вошел молодой светловолосый парень.
Евгения Генриховна смерила его оценивающим взглядом, сделав для себя первые выводы. Двадцать три – двадцать четыре года, спокойный, амбициозный. Пожалуй, неглупый, что нынче редкость среди молодых людей. Вопрос в том, насколько он окажется лучше предыдущих…
– Добрый день, Евгения Генриховна, – вежливо поздоровался вошедший. – Я прошел сканирование?
– Сканирование? – В первый момент она не поняла, о чем он говорит, а потом снова усмехнулась. – Пока я не определилась. Итак, вы…
– Макар Андреевич. Илюшин.
– У вас весьма своеобразное имя, Макар Андреевич. Рискну предположить, что вас дразнили в школе. Присаживайтесь.
Парень со странным для нынешнего времени именем Макар прошел к столу и уселся на мягкий стул. Задумался на секунду, потом улыбнулся открыто и очень обаятельно.
– Видите ли, Евгения Генриховна, так только кажется на первый взгляд. На самом же деле гораздо проще придумать обидную дразнилку к самому обычному имени, например Максим. Или, еще того хуже, Стас. Особенно в наше время, насыщенное, несмотря на внешнюю терпимость к альтернативной сексуальной направленности, нецензурными словами, характеризующими эту самую направленность.
Евгения Генриховна прищурилась.
– Так вот, – неторопливо продолжил Макар Андреевич, – придумать рифму, да еще и обидную, да еще и короткую, к моему имени достаточно сложно. Если вы попробуете, то сами убедитесь. Поэтому остается безобидное «Макар гонял телят», а также сокращение «Мак». Вот и все. Притом что само имя привлекает внимание и вызывает усмешку.
– Ну что ж, очень интересно и неожиданно…
– Но вы, разумеется, пригласили меня из Москвы не для этого, – закончил за Евгению Генриховну молодой человек.
– Совершенно верно. Я хочу, чтобы вы разыскали мою дочь. Вот здесь, – она подвинула к нему бумаги, – результаты ваших предшественников. Фотография. И еще кое-что, потом посмотрите.