– Я не знал, что мне прострелили шину, – проговорил я.

Флора изменилась в лице. Явно пришла в себя.

– Ты сказал мне, что знаешь, что это не было аварией. Что кто-то пытался убить тебя. Я решила, что ты знаешь подробности.

Я снова ступил на скользкую стезю – впервые за долгое время. Амнезия моя по большей части прошла, но вот оставшееся, наверное, так и останется. В моих воспоминаниях о нескольких днях перед аварией хватало пробелов. Образ восстановил мне утраченную память обо всем, что было до того, но полученная травма, видимо, уничтожила воспоминания о событиях, напрямую ей предшествовавших. Случай нередкий. Скорее всего, тут органическое поражение мозга, а не функциональный разлад. Я и так был рад, что вспомнил все остальное, а эти мелочи не казались существенными. Что до самой аварии и моих ощущений, что это была не просто авария, – мне вспоминались выстрелы. Кажется, два. Возможно, я даже засек силуэт человека с винтовкой, но мельком и слишком поздно. А может, это просто мои фантазии. Но скорее все-таки нет. Ведь что-то подобное у меня в мыслях бродило, когда я направлялся в Вестчестер. Но даже теперь, когда власть в Амбере в моих руках, я до смерти не хотел кому-либо признаться в этом маленьком провале в памяти. В прошлом я успешно сыграл с Флорой куда худшими картами, а сейчас шансы на хороший расклад куда выше.

– Не в том я был положении, чтобы выбираться и проверять, куда попали, – пояснил я. – Услышал выстрелы. Потерял управление. Я предполагал, что это шина, однако наверняка не знал. Собственно, я задаю тебе этот вопрос исключительно из любопытства: откуда ты знаешь, что это была шина?

– Я ведь уже сказала – Эрик рассказал.

– Меня беспокоит то, как ты это сказала. Как будто ты уже знала все подробности до того, как он с тобой связался.

– В таком случае извини за синтаксис, – покачала головой Флора. – Иногда бывает такое, когда смотришь на вещи постфактум. Предположение твое я категорически отрицаю. Я тут ни при чем и никакой предварительной информации о том, что произошло, не имела.

– Ну поскольку Эрика с нами уже нет, чтобы подтвердить или опровергнуть что-либо, на этом и остановимся, – сказал я. – Пока.

А сказал я это для того, чтобы она еще тщательнее подыскивала аргументы в свою защиту, чтобы увести ее внимание в сторону и ничем – ни фразой, ни словом – не дать ей поймать меня на небольшом изъяне, который все еще сохранился в моей памяти.

– А позднее ты ничего не узнала относительно личности того типа с ружьем?

– Нет, – ответила Флора. – Скорее всего, наемный бандит. Не знаю.

– А не знаешь ли, как долго я валялся без сознания, пока кто-то не подобрал меня и не доставил в больницу?

Флора покачала головой.

Что-то ускользало от меня, и я никак не мог найти зацепку.

– А Эрик сказал, когда в точности меня положили в больницу?

– Нет.

– А когда я уже гостил у тебя, почему ты пыталась дойти до Амбера пешком, а не воспользовалась Козырем Эрика?

– Я никак не могла его дозваться.

– Ну вызвала бы кого-нибудь другого, чтобы тебя провели. Флора, – произнес я строго, – мне кажется, ты лжешь.

Небольшой тест, оценить ее реакцию. А почему бы и нет?

– О чем мне лгать? – переспросила Флора. – Я никого не смогла вызвать. Все были чем-то заняты. Что ты имеешь в виду?

Я воздел руку, направив на нее указующий перст. За спиной у меня, прямо за окном, полыхнула молния. По телу пробежали мурашки. Раскат грома тоже прозвучал весьма эффектно.

– Умолчание – твой грех, – попробовал я.

Флора закрыла лицо руками и заплакала.

– Не понимаю, о чем ты! – всхлипнула она. – Я тебе на все вопросы ответила! Чего тебе еще надо? Я не знаю, куда ты ехал, кто стрелял и когда это точно случилось. Я тебе все-все сказала, будь оно все проклято!