– Спасибо, Тамара Михайловна, – поблагодарил следователь и попросил ласково: – А вы закройте за нами дверь и посидите пока тихо, как мышь под веником. Дверь никому не открывайте и никому не звоните.

– Не буду, – откликнулась пришибленным голосом экономка и разрыдалась.

– Ну-ну, – Наполеонов похлопал ее по мягкому круглому плечу и направился к двери, увлекая за собой оперативников, не проронивших за все это время ни единого звука.

Усевшись в машину, Наполеонов спросил:

– Ну что, ребята, прокатимся к Андриевскому? Возражения есть?

– Никак нет, товарищ следователь, – насмешливо ответил один из оперативников.

Второй согласно кивнул. Какие уж тут могут быть возражения.

– Вот и лады, – удовлетворенно заметил Наполеонов, проигнорировав иронию оперов. Чтобы успокоить их, добавил: – Офис Андриевского недалеко. Домчимся мигом. Поговорим со вдовцом.

– Безутешным, – вставил первый оперативник.

– Это еще надо посмотреть, утешный он или безутешный, – теперь уже усмехнулся сам следователь. – И по домам.

Судя по изумленной физиономии Эммануила Захаровича Андриевского, экономка сдержала свое обещание и не позвонила хозяину, чтобы предупредить его о визите полиции.

Хотя изначально хозяина кабинета могла шокировать невежливость следователя, который, не вникая в возражения секретаря, просто-напросто отстранил хрупкую девушку и вошел в кабинет владельца компании.

– Эммануил Захарович! – воскликнула она из-за спины следователя. – Я велела им подождать! Они из полиции!

– Это объясняет все, – проговорил Андриевский и, обращаясь к Наполеонову, спросил: – Чем обязан?

– Следователь Александр Романович Наполеонов, – представился, ни на что не обращая внимания, Наполеонов.

– Не могу сказать, что очень приятно, – ответил Андриевский. – Мое имя-отчество вы несомненно знаете, поэтому повторю свой вопрос: чем обязан вашему визиту?

– Эммануил Захарович, вы знаете, где сейчас ваша жена?

– В школе.

– Вы уверены в этом? Ведь она вчера не ночевала дома.

– И что с того? – пожал плечами Андриевский. – Лена вчера позвонила и сказала, что поздно закончила заниматься со своим учеником, устала, поэтому заночует в своей квартире. Но полиции какое до этого дело?

Проигнорировав вопрос хозяина кабинета, Наполеонов задал свой:

– Ваша жена часто так поступала?

– Как так? – начал раздражаться Андриевский.

– Не ночевала дома.

– Вам не кажется, что это не ваше дело?! – Андриевский повысил голос.

– Это не было бы нашим делом, если бы ваша жена не была…

– Что моя жена?! – резко перебил его Андриевский. – Я попрошу вас подбирать выражения, когда вы говорите о моей жене!

– Я стараюсь, – спокойно ответил Наполеонов, подумав про себя: «А не догадывался ли муж о том, что его жена занимается не только репетиторством, ночуя в своей личной квартире?», и завершил фразу: – Ваша жена убита.

Андриевский онемел. Он буквально превратился в соляной столб, как некогда жена Ноя.

Наполеонов некоторое время молча наблюдал за его реакцией. А потом проговорил:

– Именно поэтому мы и потревожили вас, Эммануил Захарович.

– Я вам не верю, – сказал Андриевский осевшим голосом.

– Я понимаю ваше состояние, – с сочувствием в голосе произнес следователь.

– Что? Что вы можете понимать?! – снова закричал хозяин кабинета, потом схватил свой мобильник и стал куда-то звонить. Куда, вернее, кому он звонит, у Наполеонова не возникало сомнений.

Наконец Андриевский отложил смартфон, впился в лицо следователю и попросил жалобно:

– Говорите.

Наполеонов прошел к столу и сел напротив мужчины. Андриевский до сих пор так и не удосужился предложить ему присесть. И только теперь, заметив свой промах, он прошелестел: