— Не бурчи, все время поспать мне не давала, — вдруг подает она свой ворчливый голос, приоткрывая один глаз. — Уж больно громко ты думаешь, пекарка. Голова от тебя трещит.
И вот так, нагло вывалив на меня свои мысли, она переворачивается на живот и сворачивается клубком, демонстративно зевает и прикрывает свои глазки-бусинки. Я на это даже ответить ничего путного не могу. Только и делаю, что открываю в возмущении рот.
— Ничего-ничего, — проговариваю тихо вслух, уже планируя этапы своей личной мести, а затем подхожу к зеркалу и тумбочке в углу..
А там как раз нашелся гребень. Ну да, все, как я и думала. Ничего современного, разве что цветные шнурки, видимо, для подвязывания волос, подняли мне настроение. Нашла даже парочку заколок. Видимо, бывшей хозяйке таверны даже при скудных доходах понятие красоты чуждо не было.
— Ай… Ой… Млин… — попискивала, недовольно и зло корча рожицы в зеркале все то время, что пыталась расчесать свои колтуны.
Все же мыло — не лучший заменитель шампуня. Чую, в какую солому вскоре превратятся мои волосы. Так что срочно нужно золото и поход по местным лавкам красоты. Глядеть на себя в зеркало и ощущать влагу на спине было неприятно, так что заплела себе колосок, вплетая в него один из белых блестящих шнурков. Ничего, все и так просохнет, а мне не придется терпеть влажные волосы. Эх, фена, жаль, нет.
— Да красотка-красотка, только дай поспать, или хотя бы потише думай, — ворчит как обычно белка. — Вот раньше были времена, мозги девкам ну совсем были ни к чему. Главное, чтобы работала одним… Кхм… — покашливает в конце Зинка, прикрывая лапой рот.
Я же смотрю на нее с подозрением и округлившимся ртом. Во дела, во пошлячка...
Но в целом я с ней согласна. С первой частью ее провокационной речи, во всяком случае. Красотка как есть! Ну если не смотреть на пухлые щеки… Третий подбородок… Слишком выпирающие бока… Н-да… Хорошего настроения как не бывало… И это еще платье мне немного велико, по началу меня это только порадовало, но теперь я понимаю, что все равно внушительные телеса никак не скрыть. Вздыхаю и мечтательно думаю, что, может, хоть в новом мире я похудею. А что, всяких бургеров тут нет, травиться вроде как нечем. Сделаю себе комплекс упражнений, диетку там… Блин, теперь есть захотелось…
— Еда! — тут же вскакивает со своего места всполошенная Зинка, услышав самое заветное для себя слово. — Где?!
От неожиданности я отскакиваю, прекратив собственное самолюбование. Или же самобичевание все же? Но подумать об этом не успеваю, нас прерывает громкий и уж какой-то слишком нервный стук в дверь. Зинка аж пискнула и подпрыгнула с подушки, растопырив свои лапы, хвост, и даже шерсть ее встала дыбом.
— Госпожа! Госпожа, просыпайтесь! — кричит в этот момент, будто его убивают, Тиль. А затем я понимаю причины его паники: — У нас посетитель!
Мы с Зинкой с тревогой переглядываемся, а затем занимаем рабочие позиции. Я решительно, засучив рукава, шагаю к двери, а белка с воинственным видом устраивается на моем плече. В то же время внутри меня одолевают суматошные сомнения. Святые кексики! Что делать-то?
Спустившись со второго этажа на первый и пройдя через кухню, выглянула в общий зал, чтобы незаметно подглядеть за посетителем. Руки немного дрожат, без конца вытираю ладошки о наспех натянутый фартук.
— Не ссы, прорвемся, сладкая, — уж больно ехидно подстегивает меня белка, которая тут как тут вклинилась в мои мысли, раздражая своей болтливостью.
Я отмахиваюсь от нее и с любопытством смотрю на одиноко стоящего мужчину у одного из столиков. Он с каким-то недоумением разглядывает столик, а когда я приглядываюсь, то ахаю. Даже с этого расстояния отчетливо вижу на столе занимающихся непотребством двух каких-то уж больно огромных то ли мух, то ли комаров.