Я тоже подошёл полюбоваться этим цветком, но он не впечатлил меня сильнее моих любимых Венериных башмачков, а его траурная раскраска вернула меня к мыслям об убитой Эльвире Улябиной, труп которой всё ещё разлагался где-то в отдалённых закоулках «Древа Хитрово». Я моментально вспомнил, что приехал сюда по делам, представил, как весь на нервах ждёт от меня новостей прячущийся в моей нижегородской квартире Игорь Скромный, и поспешил ретироваться из райского сада, оставив в нём цветастого ботаника с его чирикающей стаей.

Свой номер я отыскал довольно быстро, и он приятно удивил меня. Я сразу понял, какое сходство связывает «Древо Хитрово» с Безумным домом во вьетнамском Далате: комната была обставлена словно тропическая хижина – оклеена обоями из бамбука, вся мебель – исключительно из ротанга. Над кроватью раскинут антимоскитный балдахин, стены увешаны яркими тропическими пейзажами: белоснежные пляжи с пальмами где-то на берегах Южно-Китайского моря, выползающие из рек в джунглях аллигаторы, рыбаки в круглых вьетнамских лодках-корзинах и в конических шляпах «нон-ла». На одной из картин отчего-то в таких же конических шляпах были изображены и Владимир Ильич Ленин с детьми. Конечно же, это был Хо Ши Мин!

Меня поразил и туалет, совмещённый с ванной комнатой: потолок в этом помещении был полностью стеклянным и прозрачным с открывающейся широкой секцией. Создавалась полнейшая иллюзия, что выходишь справить нужду или принять душ во двор под открытое небо. Другое дело, что синь наших российских небес многократно уступает тропическим в яркости красок… Но проверив на практике работу унитаза и ванны, я в полной мере оценил замысел архитектора: это было по-настоящему благодатно и романтично!

Придя в благостное расположение духа, я достал из бара пару шкаликов коньяка, с превеликим удовольствием их выпил с устатку после ночной дороги и треволнений первой половины дня, закусил сладостями из холодильника и, растянувшись на кровати под москитным пологом, погрузился в сладкий тропический сон.

…

Проснувшись, я посмотрел на часы и увидел, что мой послеобеденный отдых растянулся почти на четыре часа. Умываясь под уже слегка вечереющим небом, я вспомнил о главной цели своей поездки: проверить помещение, где Игорь Скромный оставил труп Эльвиры Улябиной, убедиться, что тело её всё ещё там и моего приятеля никто не разыскивает. Я проверил в кармане переданный мне Гошей ключ от той комнаты и вышел из номера.

В главном и бесконечном как шоссе коридоре-стволе «Древа Хитрово» я обнаружил, что в отеле в этот час довольно многолюдно: навстречу мне то и дело попадались горничные, чаще – азиатской внешности, да и постояльцев было немало. Так что идти осматривать описанное Скромным место преступления сейчас было не резон.

Тут я вспомнил, что мой приятель Миша Моргунов приглашал меня этим вечером на организованную местным киноклубом ретроспективу фильмов Масленникова и Балабанова, где должны были выступить нижегородские киноведы Молоканов и Блудман. Чтобы убить время, я было направился в кинозал. Но по дороге, ощутив, что изрядно проголодался, решил зайти в ресторан. Проходя мимо выставки орхидей, остановился, чтобы ещё раз полюбоваться экзотическими цветами, и только потом не спеша отправился поужинать.

В ресторане рядом со мной за сдвинутыми столиками расположилась та самая весёлая щебечущая стая во главе со своим вожаком в цветастом пиджаке, которых я встретил днём при заселении в отель. Из их шумного гвалта я понял, что они уже вернулись с просмотра двух серий «Собаки Баскервилей» и, отужинав, собираются пойти досматривать «Жмурки». Мужчина в ярком костюме, энергично жестикулируя, так возбуждённо рассказывал о чём-то своим многочисленным спутницам, что, казалось, попугаи с его пиджака вот-вот соскочат и улетят обратно к себе в джунгли.