Она смутилась, перевела взгляд на тарелку.

- Ложки нет, - пробормотала она.

Точно, суп погрел, а ложки не подал. Быстро исправил ситуацию.

- Хлеб. Кто же ест суп без хлеба, - на кухню вернулся Лёня. Он быстро достал хлеб, отрезал идеальный ломтик и подал его Анастасии.

Невозможно поверить, но этот пацан даже меня заставляет есть с хлебом. Иногда он напоминает мне старика со всеми своими правилами и высказываниями. Но видимо, сказывается воспитание бабушки.

Под нашими пристальными взглядами Анастасия съела пару ложек супа.

- Прекратите, пожалуйста, - она уставилась мне в глаза.

- Что?

- Так смотреть. Мне и так есть не хочется, а тут Вы...

- Лёня, проследи, чтобы наша гостья все съела. А потом покажешь ей комнату. А я не буду Вам портить аппетит, Анастасия. Если что-то будет нужно, обращайтесь к Лёне.

Я поднялся из-за стола и пошёл к себе, по дороге отругав себя за то, что действительно пялился на неё. Я видел её сотни раз, но никогда такой настоящей. Слабой и потерянной. Даже тогда осенью она хоть и боялась, но оставалась сильной, а сейчас... Сейчас хотелось её обнять и пообещать, что все будет хорошо. Обнять хотелось особенно. Вот и ушёл, не сопротивляясь.
Через минут двадцать Лёня заглянул в кабинет и сообщил, что Анастасия Павловна все съела. И что он проводил её до комнаты и даже заварил ей чай.

- Спасибо, можешь на сегодня быть свободен, - парень ушёл.

Я достал из ящика упаковку таблеток. Нет, это не наркота и не колеса – просто хорошее снотворное, и пошёл к Анастасии.

17. 17 глава

17 глава

Анастасия

Неделя. Сегодня неделя, как пропала Яна. Если первые дни я сначала ждала, потом искала выход, просила о помощи, то последние два дня сил просто не осталось. Я так устала. Я не могу есть, спать... Мои нервы на пределе... Мне кажется, ещё чуть-чуть и я сойду с ума. Я не выхожу из квартиры в какой-то больной надежде, что Яна придёт домой.

На работе хозяин дал отпуск. Вика заходила пару раз, пыталась поддержать. Ответов никто не давал. На мои звонки следователь говорил:

- Идёт работа. Будут новости, сообщим.

А когда они будут, эти новости? И какими они будут? Я стараюсь думать о хорошем, правда. Представляю, как Яна возвращается домой и болтает без умолку как всегда, смеётся. А потом приходит отчаяние, что этого никогда больше не будет. И тогда страх, просто дикий ужас сковывает все тело.

Я шепчу молитвы, заливаясь слезами. Если её не будет, то я не вижу смысла жить. Я устала быть сильной. Если мне скажут, что её больше нет, то и меня больше не будет. Я пойду за ней.

Звонок в дверь выдирает из мрачных мыслей. С трудом поднимаюсь с кровати. Меня немного шатает от того, что кружится голова.

Я думала, это опять Вика, но на пороге стоял Гордеев. Во мне загорелась надежда, что он принёс мне хорошие новости, и на миг я почувствовала прилив сил, но его отрицательный ответ лишает меня этой надежды и сил. Чувствую слабость и опираюсь рукой об стену. Не хотелось бы рухнуть при нем. Хочу сказать, чтобы уходил. Но он уже командует собираться. Не понимаю зачем, но спорить сил нет.

Делаю все на автомате. В сумку бросаю какие-то вещи, натягиваю джинсы и свитер. В ванной беру зубную щётку, а бросив взгляд в зеркало, расчесываю волосы, собираю их в хвост. Готова, о чём и сообщаю мужчине. Всю дорогу по лестнице и потом до машины он крепко держит меня и я благодарна, потому что слабость никуда не делась, а волнение её только усилило.
У него большой дом: два этажа и мансарда. Навстречу нам выходит молодой худой парень лет двадцати. Как он потом сказал, он помощник по дому.