— Марк, почему вы так преданы Джону? — Натали допрашивала помощника, прохаживаясь из одного конца своей гостиной в другой, пока тот сидел на диване. Не нервничал. Сохранял спокойствие, как будто был заранее готов к ее расспросам.

— Мы с ним вместе росли. Учились в одной школе, куда я получил дотацию. Остальные — богатые наследники и особым трудом не отличались.

— У меня полно таких примеров. Что еще? — холодно и жестко выпытывала Натали.

— Джон — крестный моей дочери, — улыбка Марка напомнила ей игрока, вытащившего козырь. — Ей уже четырнадцать и она самый настоящий подросток. Но она могла бы не дожить до своего возраста. У нее была онкология. Он нашел лучших врачей, взял все расходы на себя. Сейчас у нее ремиссия.

Джон… он весь такой. С виду грозный и суровый, хотя, конечно, способный убивать и даже не раздумывает перед этим. Но глубоко внутри это самый добрый, самый чуткий, самый невероятный мужчина. Удивительно, скольким людям он успел помочь. Рядом с ним даже дышалось легче.

После признания Брэнсона, Натали подписала документы, подготовленные, к ее великому удивлению, еще на первой неделе отдыха в Палермо. Джон передал ей право владения виллой, квартирой на Манхэттене и довольно большими финансами на счету, открытом специально для нее. Натали не нуждалась в деньгах, у нее была недвижимость. Этим широким жестом Джон показывал все свои далеко идущие планы. Он стремился к тому, чтобы Натали ни в чем не нуждалась и ни от кого не зависела. Он просил быть с ней несмотря ни на что. Даже если бы ее лишили наследства, а ее его лишили, Джон мог обеспечить ей любую жизнь, о какой бы она ни мечтала.

Документы подготовлены до того, как он сделал ей предложение. До того, как узнал о ее беременности, а он признался уже, что это произошло в утро сборов перед приемом Моретти.

Но в его поступках, в передаче недвижимости и деньгах не было важной составляющей — Джона. Неужели он планировал уйти от нее? Или заранее знал, что им не быть вместе? Натали испугалась внезапной догадки.

— Конечно, тебе не нужны деньги. Дедушка Конте, говорят, оставил тебе неплохое состояние и кое-что из недвижимости, — Селин вернула Натали из размышлений в реальность.

— Давай договоримся — я не претендую на наследство Лагранжей, а ты — на деньги Конте, — предостерегла Натали. Ни она, ни сестра не имели никаких прав на финансы дедушки. Потом, когда все передряги закончатся, Натали сделает с ними то, что запланировала. Жизненно важно держать деньги Конте подальше от Селин. Не будет же она сейчас объяснять дикие сложности и переплетения их родословной? Из ее близких о родстве Джона с Конте знал только Алекс.

— Такого ты обо мне мнения? — Селин захлопнула меню и злобно уставилась на Натали.

— Я тебя почти не знаю. Но вижу, что ты весьма неплохо освоилась в новой для тебя роли, — Натали жестом указала на ее дорогущий образ.

Сестра оглянула себя. Немного помедлила с ответом.

— В детстве я сбегала из своего квартала, ехала на метро и выходила на Пятой авеню. Я сидела напротив «Сакс» и мечтала, что когда-нибудь я стану одной из тех красивых леди, — выпалила Селин. — служба ФБР для меня — возможность выбраться оттуда, где я жила. В принципе, уйти на сторону закона — едва ли не единственный способ хорошо зарабатывать выходцу из мексиканского квартала, если ты конечно не хочешь торговать телом или наркотой. Когда мне было шестнадцать, моя подруга умерла от передозировки дешевым синтетическим наркотиком. Это стало хорошим стимулом, чтобы попасть сначала в полицию, а потом получить долгожданное назначение в ФБР.