– Позовите сюда голодную собачку, у нее никогда копейки нет!

А я шел к Настьке и вопил в ответ:

– Нищий пудель жрать хочет! Спасибо тебе, богатая Буратина, спасла убогого от смерти в корчах.

И все ржали. Когда сам над собой смеешься, другие тебя не унижают, считают приколистом. Одноклассники понимали, что я из богатой семьи, ровня им, но у меня мать со сдвинутой крышей. Она сыночка обожает, но избаловать его боится, вырастить бездельником, вот и держит парня в черном теле. Поэтому Андрюха в школу на велике ездит, только зимой его на машине возят, да и то не всегда, частенько в маршрутке трястись приходится. Кое-что из этого было правдой. Инга Львовна, моя мать, на мешках денег сидела. А кое-что ложь. Мамахен меня ненавидела. Причина?

Андрей усмехнулся.

– Понятия не имею. Просто я матери не нравился. Хотя не самый плохой сын ей достался. Да и бабы плохих детей больше, чем примерных, любят. Родной отец на меня внимания не обращал. Один раз он вдруг зашел в мою комнату и спросил:

– Мальчик, ты умеешь ленту в пишущую машинку вставлять?

Я впервые про это услышал, но соврал:

– Конечно.

– Тогда поменяй мне катушку, – попросил старик.

Я пошел с ним в кабинет, живо понял, что и как делать. Папаня невероятно обрадовался, когда увидел, что его доисторический агрегат заработал, открыл коробку, она на столе стояла, достал из нее монетку и протянул мне.

– Держи, мальчик, купи себе мороженое, но не на всю сумму, а то горло заболит.

Я его поблагодарил. Отец рукой махнул.

– Ступай, мальчик, не мешай работать.

За дверью я рассмотрел монетку – рубль. Старый. Сейчас ходят другие деньги. Стало ясно: папаня окончательно свихнулся. Владимир Андреевич совсем ку-ку, живет в своем мире. Он не помнит имени сына, иначе бы не звал меня мальчиком. Мать я тоже редко видел, в основном общался с прислугой. Когда Лиза родилась, я подумал, что ее няньке сдадут и забудут о ней, как и обо мне. Но мать будто подменили, она повсюду с девчонкой ездила, одевала ее в самых дорогих магазинах, наняла повара, чтобы тот малышке отдельно готовил. Гувернантка, учителя английского, музыки, танцев, пения. Елизаветой постоянно занимались, называли ее: «Наша принцесса». Она в это верила и вела себя соответственно. Капризная, манерная, топала ногой: «Хочу!» – и девчонке с поклонами желаемое несли. После смерти отца мать быстро за Костю вышла. Тот работал в семье шофером. Думаю, он давно был ее любовником. Мать порой со службы ночью домой возвращалась. Владимир Андреевич уже давно почивал, спальни у них были разные. Ну какой секс со стариком? Если раз в пять лет он соберется жену ублажить, ей надо лежать тихо, не ровен час дедка инфаркт-инсульт долбанет. Костя же нормальный мужик, здоровенный медведь. В спальне они просто оргии устраивали. Мать орала на весь дом от удовольствия, прислуга хихикала. Вот так мы жили, когда я с Варей подружился. Горелова меня пригласила в гости.

Жили они в деревне в добротном деревянном доме. В семье было шестеро детей, все девочки. Варька старшая, остальные малышня, забыл, сколько им лет тогда было, может, семь, восемь… Я удивился количеству детей и задал Варе вопрос:

– Кто твои родители?

– Папа врач, мама учительница, – объяснила Горелова, – но она не работает, семья большая.

– Во дают, – не выдержал я. – Зачем столько детей?

Варя громко спросила:

– Мама, можно я Андрюше курочек и кроликов покажу?

– Конечно, моя радость, – разрешила Татьяна Ивановна, так Варину мать звали, – только сначала поешьте. Андрюшенька, золотце, хочешь гречневой каши с грибами?