Оказалось, все им удобно, никаких проблем у Зубослава не возникло. А у меня возникли, на полпути в боку закололо, и я задыхаться начала. Это я от голода, наверное, ослабла!

Посмотрев на мое злое лицо, наг просто-напросто подхватил меня на руки, а я даже сопротивляться не стала. Ему надо, пусть таскает.

Домик стоял на самом краю обрыва, лестница вывела прямо на крыльцо. Опасно, можно и навернуться. Особенно, если дети бегать будут. Но мне-то что, я детей рожать не собираюсь, да и вообще — это не мой дом.

Зубослав так и внес меня на руках. Стульев в доме тоже не наблюдалось, наги — чтоб у них у всех ноги поотрастали! Нас никто не встречал, да и вообще тут никого не было, хорошо, что в каком-то ящике на кухне Зуб нашел хлеб, сыр и добротный шмат буженины.Интересно даже, сколько оно тут лежит? Но судя по запаху, свежее. Криво порезали, сделали огромные бутерброды, слопали их в темноте, сидя на полу и запивая холодной водой из ковшика. Посуды, кстати, тоже не нашли, да. Хорошо, что вода питьевая в ведре на кухне была. Или не питьевая, но это ее проблемы. Мы выпили и выжили.

Как свет включать в доме, не поняли, разбираться не стали. С радостью обнаружили, что в туалете есть холодная вода в кране, умылись и завалились спать — вдвоем в одной спальне.

***

— Зубик, братишка, как ты вырос!

Я подскочила с подушек, с удивлением уставившись на незнакомую змеюку в роскошном золотом камзоле с кружевами и жемчужными застежками. Узкое лицо, русые волосы, золотые глаза — женщина была похожа на Злату, только чуть старше.

— Жалислава, тебя не учили, что врываться в чужие спальни невежливо? — прошипел Зуб. — А если бы я тут голый был?

— И чего я там не видела?

— Ничего ты там не видела. Выйди, пожалуйста. Ты смущаешь Алену. Мы приведем себя в порядок и спустимся.

— Куда спустимся? — шепотом спросила я. — Тут один этаж всего.

— Один над землей и один под землей, как и во всех порядочных домах.

— У-у-у, змеи подколодные.

— Да-да, именно так. Ты идешь в ванную или я первый?

Я прислушалась к своему организму и поняла: нужно поспешить. При свете дня мне все тут нравилось: и светлый мраморный пол, и привычный уже бассейн, и круглый унитаз. Еще бы вода была горячая… Но мы не гордые — и холодной умоемся.

Из-за двери Зубослав путанно извинялся за сестру:

— Тут, в провинции, нравы проще, ты не сердись на нее. К тому же мы, наги, не так устроены. У нас все чешуей прикрыто, мы голыми бываем только во время исполнения супружеского долга.

— Как-то ты странно “секс” называешь, — крикнула я, заворачивая сверкающий медью вентиль умывальника.

— Да вот такой я скромный мальчик.

“Скромный мальчик” за дверью оказался совсем не скромным. Он был абсолютно, пугающе гол. Я прекрасно могла разглядеть все рельефы Зубославого тела, и, честное слово, поглазеть было на что! Худощавый, как и многие ладно скроенные юноши, с гладкой и светлой кожей. Волос на теле не имелось. Видно, что Зуб не пренебрегает физическими упражнениями — все на месте: пресс, мышцы груди, бицепсы там и тому подобное. Но вот ниже пояса была черная чешуя и длинный хвост, и это порядком разочаровывало.

Он поглядел на мой восхищенно-растерянный вид, по-мальчишечьи ухмыльнулся и, поиграв мышцами на груди, проскользнул в ванную, буквально вжав меня в косяк. А я что, я только вздохнула о несбыточном и пошла приводить себя в порядок дальше. Благо, волосы короткие, и их можно просто расчесать пальцами.

Кстати, у Зуба в карете был сундук с вещами. А тут, в комнате — шкаф. У меня не было ничего. Я раскрыла створки шкафа, нашла там белую мужскую рубашку (интересно, чья? Чистая совсем, пылью и затхлостью не пахнет), надела, закатала рукава и завязала полы узлом на животе. Пока сойдет.