– Между прочим, когда я пыталась готовить, в моей каше попадалось куда больше угольков, – пожала плечами я, зачерпывая пышную горку ложкой и храбро отправляя ее в рот.

Уй, мамочки! Мне показалось, что на языке у меня поселилась саламандра – настолько щедро сдобренной пряными травами оказалась каша. Я поперхнулась, едва не опрокинув миску на землю, и глянула на Искру сквозь повязку увлажнившимися от слез глазами, приоткрыв рот и пытаясь отдышаться.

– Осторожность лишней не бывает, – усмехнулся оборотень, нашаривая под телегой флягу и протягивая ее мне. Я ухватилась за нее, сделала большой глоток и скривилась – вместо воды там оказалось кислющее, слегка щиплющее язык молодое вино. Тем не менее припекать нёбо мгновенно перестало, а в желудке приятно потеплело. – Особенно с ромалийской кухней.

– Спасибо. – Я вернула флягу, и Искра небрежно закинул ее обратно под телегу, перед этим сделав приличный глоток. Надеюсь, хозяин, к чьим запасам мы столь бесцеремонно приложились, будет на нас не в обиде.

– Всегда пожалуйста.

Где-то далеко глухо пророкотал гром. Я подняла голову, всматриваясь в разноцветное небо с бегущими по нему рваными, клочковатыми облаками, идущими с севера. Солнце будто померкло, превратившись в тусклый серебряный кругляшок, все реже показывающийся сквозь прорехи в облачной пелене.

– Гроза будет, – вздохнул харлекин, стараясь побыстрее расправиться с завтраком. – Вон как ромалийцы засуетились – в чистом поле никому мокнуть не хочется. Доедай и пошли, нам твоя товарка по ремеслу рукой машет. В фургон зовет.

Я скосила взгляд. Лирха Цара и в самом деле стояла, облокотившись на выступающий край деревянного борта фургона. Тонкие пальцы перебирали разноцветные бусинки на длинных четках, узел которых был украшен золотой монетой с пробитой у самого края треугольной дырой. Туда. Сюда. Цветная каменная гусеница двигается то в одну сторону, то в другую, золотая монета на мгновение вспыхивает яркой звездой в солнечном луче, пробившемся сквозь облачную пелену, и тотчас гаснет.

Рука лирхи одевается в бирюзовое сияние, четки завертелись в тонких пальцах вдвое быстрее, бусины слились в многоцветную ленту, в сияющий обруч, кольцом обернувшийся вокруг крепкого запястья.

– Нашла время с четками играться, – фыркнул Искра, отставляя в сторону пустую миску и поглядывая в мою, едва ополовиненную. – Не спи, остынет.

– Будешь? – Я протянула харлекину свою порцию вместе с ложкой, встала, отряхивая юбку и глядя на Цару сквозь тонкую сеть повязки. Четки уже не вертелись в ее пальцах ярким цветным колесом, они спокойно висели у нее на поясе.

Самые обычные деревянные четки с тусклой медной монеткой, плотно насаженной на узел.

Теперь понятно, почему она так небрежно обращается с таррами – у нее другой инструмент для предсказаний, такой, о котором я только слышала от Ровины, но никогда не видела в деле. Четки, где каждая бусина покрыта особой резьбой, понять смысл которой может только владелец. Колдовское ромалийское украшение, где бусины иногда сами по себе меняются местами, несмотря на то что нанизаны на общий шнурок.

– Искра, она не играла, – негромко произнесла я, наклонившись к самому уху оборотня. – Она колдовала.

Харлекин недоверчиво вскинулся, метнул настороженный взгляд в сторону лирхи, которая повернулась и забралась в фургон, оставив полог отдернутым. Торопливо проглотил остатки каши, встал, вытащил из телеги наши сумки, взял меня за локоть и повел к Царе.

Внутри ее фургона было светло – дневной свет проникал сквозь небольшие оконца, прорезанные в полотнище и затянутые тонехоньким, почти прозрачным шелком. Вещи, которые у Ровины обычно были разбросаны где ни попадя, были аккуратно сложены в плетеные короба, стоявшие вдоль стен фургона. На полу вытертый, но чистый ковер со слегка выцветшим пестрым узором, штабеля из крохотных сундучков с узорчатыми крышками, а в углу расположились плотно прикрытые корзины, кувшинчики и берестяные туески. Свернутая в трубку постель, ярко-красный с золотым шитьем платок, небрежно брошенный на крышку одного из сундуков, и ворох оборчатых юбок, разноцветной волной выглядывающий из высокой бельевой корзины.