- Зачем? - спросила она и отвернулась.

Он шагнул ближе.

- Что зачем?

- Зачем было устраивать все это? - Обернулась, глаза сухие, холодный тон.

- Они оскорбили тебя, - Саха старался говорить спокойно, но сам начал потихоньку доходить.

- Я прекрасно знала, на что шла. И незачем было устраивать этот спектакль у Ильяса.

А ему стало обидно!

- Я ни в чем не соврал! - рубанул он рукой воздух.

Но этим, кажется, разозлил ее еще больше. Она смерила его ледяным взглядом и проговорила:

- Тем более, не надо было называть меня невестой из жалости.

И тут же, не дав ему и рта раскрыть, добавила:

- Я выполнила свою часть, сходила с тобой, куда ты просил. Теперь собирай свои вещи и уходи.

Черта с два!

Саха вмиг оказался почти вплотную и выдал, глядя ей в глаза:

- Никуда я не уберусь, поняла?!

Секунду они смотрели друг на друга, наконец она вскинула ладонь.

- Зачем вы это делаете, Саха Мехидарович? Из чистого упрямства? Решили самоутвердиться?! Вам же ясно сказали: я - бесхвостая. Разбавленная кровь. Я никогда не смогу родить Нага. Да вы и сами прекрасно знаете, что я - ущербная!

- Плевать!!! - вдруг рявкнул он, наступая ближе.

Так, что она невольно подалась назад. Глаза распахнулись шире, а рот полуоткрылся.

- Плевать мне, кто и что сказал! Я выбрал тебя.

- Но я же... - она вытянула руку, показывая куда-то в сторону.

- Думаешь, мне это важно? Думаешь, кто я?

- Как кто, ты - Саха Умранов!

- Я - Белый Наг, единственный среди Черных. Я - выбрак. Понимаешь ты это? И мне плевать, что от меня не родится Наг. Вон, есть мои братья, дай им Бог! Они народят. А мне это...

Он не договорил. Вскинул руку, поправить ей прядь волос, потому что она затихла, слушая его, а из гладкой прически предательски вылезло маленькое круглое ушко. Но стоило ему приблизиться, она сразу отшатнулась.

- Я тебе не верю. Для тебя это просто такой спорт, продавить...

И тут он рванул внезапно отросшими когтями по груди. Сразу же потекла кровь.

- Клянусь, что я не вру! Я не могу жить без тебя.

- Нет! Нет!!! - кинулась она к нему, пытаясь зажать ладонями раны. - Что ты наделал! Саха!  

Но кровь не останавливалась

- Господи! Помогите кто-нибудь... - заметалась она. - Надо остановить кровь! В скорую звонить надо!

А он схватил ее за руку и замер, глядя в глаза.

- Принимаешь мою клятву?

- Ты... ты спятил... - у нее губы затряслись, из глаз брызнули слезы. - Саха... прекрати сейчас же...

- Принимаешь или нет?

- Принимаю, - прошептала.

- Хорошо, - он шумно выдохнул, быстрая улыбка скользнула по лицу.

Взял ее руку, поцеловал каждый палец, потом смочил своей кровью и помазал ей губы.  

- Что ты делаешь, Саха? Ты же знаешь, обряд не пойдет. Это невозможно.

- Чшшш, - он взял ее на руки и вместе с ней уселся на лестнице.

Прижал к себе. Кровь уже не текла, и раны затянулись, но она все еще всхлипывала, возила ладонью по его груди и что-то шептала. Они так и сидели какое-то время, потом он вдруг сказал:

- Я вспомнил, как ты звала меня.

И тихонько напел:

Баю-баю-бай, ветер, ветер - улетай
И до самого утра я останусь ждать тебя...*

- Мне казалось, ты не слышал, - проговорила она отрешенно.

Саха только усмехнулся, а потом честно признался:

- Я дурак.

Она снова затихла, а он продолжал свои мысли вслух:

- Подадим заявление в ЗАГС, поженимся как люди.  

- Но это же несерьезно, Саха. - вскинулась она. - Так нельзя.

- Почему нельзя? Кто нам запретит?

И тут она отодвинулась и взглянула на него выгнув бровь.

- Какой ты быстрый. А меня спросить не хочешь?

- А ты против?

- Саха... - нахмурилась она.

Не верит. Он мог понять. И не поверит еще долго, учитывая то, как он до того перед ней облажался. Но теперь у него было все время мира, чтобы убедить ее.