- Мама, мамочкааа... - запричитала и стала озираться вокруг.

Эти крупные желтые цветы. Это же ашхи? Так ей сказали. Цветов было полно, и запах. Она хватала их горстями и зарывалась носом, даже пыталась жевать...

Но если не дано. Не пошел обряд.

Она застыла в прострации. Потом опустилась на пол рядом с ним, понимая, что не сможет. Нет в ней никакой силы, даже маленькой.  

- Не умирай, пожалуйста, - шептала, гладя его лицо ладонью.

Задыхалась рыданиями и гладила по плечам и груди. А там раны.

Такие страшные раны, и их так много. Их надо было хотя бы промыть. Она стала смывать кровь и как-то смогла настроиться. В какой-то момент почувствовала ниточку его жизни. Теперь главное было не отпустить!

Привязать нить его жизни к своей и держать.

Когда раны уже не кровоточили, Наиля просто сидела рядом. Уставилась взглядом в одну точку, держала его за руку. И в какой-то момент поняла, что он начал трансформироваться.

Вытащила.

Все это недавнее прожитое промелькнуло вдруг так ярко перед глазами.

Она медленно выдохнула, сморгнула и очнулась. И вдруг поняла, что прижимает к сердцу его вещь. И тут же покраснела как рак. Быстро сложила все в контейнеры и убежала спать.

И о том, что хотела подать заявку, не вспомнила.

Примечание:

* - традиционный брачный обряд у Нагов проходит в три этапа. Первый - наречение ИматАани или ментальная привязка, второй - привязка кровная и третий - собственно консуммация брака. Для проведения первого/начального этапа, когда раскрывается сила невесты, требуется печенье (кахк) с особой, обладающей специфическим запахом травой ашхи и освященная вода.

8. глава 8

Сколько он вертелся, Саха не помнил, пока с трудом, но удалось заснуть.

Во сне вокруг была темнота, давящая, как тиски. Он был в ней заперт и не мог вырваться. И вдруг в этой темноте возник светлый огонек. Саха заметался, пытаясь пробиться к нему, но темнота не хотела отпускать, она намертво в него вцепилась. Он рвался, но ему не хватало сил.

Голос. Такой... Незнакомый, тонкий, он пел детскую песенку. Голос был той ниточкой, за которую он ухватился и смог потянуться на свет.

Сон оборвался разом, как будто его выдернули. Саха подскочил на кровати с колотящимся сердцем. Грудь еще сдавливало тем ощущением темноты, но постепенно он отдышался.

Взглянул на часы, там было около пяти утра. Снова лег. И даже заснул, но уже без сновидений.

***

Не только младшему из братьев Умрановых плохо спалось этой ночью.

Глава Синих Нагов, оставшись вдвоем в спальне со своей женой, долго лежал, делая вид, что читает. Спонтанный праздник, который он устроил в честь Сахи Умранова, затянулся. Гости разошлись не сразу. В конце концов, не зря же он раскошелился и накрыл столы! Пришлось таинственно улыбаться гостям и ссылаться на некие важные совместные дела, чтобы никто не понял, что произошло на самом деле.

Ильяс МеликХанов вынужден был скрыть, что щенок Мехидара не оценил его жеста. Да что там! Саха просто плюнул ему в глаза. И он переварил это. Потому что Синим не с руки сейчас ссориться с кланом Черных Нагов.

Слишком свежо было в памяти, как поплатился за свою попытку устроить покушение на ДалгетХана Золотой Нигмат. И Радужный, и Красный, как бы они ни шипели сейчас, тогда хвосты свои смогли унести только потому, что ДалгетХан им позволил. Иначе им точно так же кишки бы выпустили.

Ильяс шумно вздохнул, переворачивая страницу книги, в которой он все равно ничего не видел, потому что был погружен в свои мысли. А мысли были, были мысли... Время идет, и рано или поздно наступит момент, когда он должен будет передать клан сыну. А его наследник Милти откровенно уступал во всем даже младшему из братьев Умрановых.