– Было бы чего бояться. – она забросила внутрь две больших походных сумки. – Не так и далеко придется ехать.

– А когда доедем?

– Ты удивишься… – Мойра надула пузырь жвачки и усмехнулась. Одновременно. – Тебе понравится, Оаху.

– Хорошо. Командор идет. Прыгай внутрь… чистая душа.

Мойра показала язык и скакнула в люк.

Марк, несущий в руках что-то длинное, завернутое в брезент, устало поставил «что-то» к борту.

– Надвигается буря. Нам надо торопиться. На западных воротах лежит подписанный приказ о срочной отправке твоей группы к Меллоуну.

– Хорошо. А как мы сможем проехать через территорию Козлоногого?

– А это сюрприз.

– Ты прямо Санта.

Взгляд командора потяжелел и стал ощутимо холоднее.

– Неверная интерпретация самого имени не делает это существо чем-то хорошим.

Дуайт пожал плечами.

– Да и ладно. Я язычник, ты же знаешь.

Командор кивнул, и протянул Мойре, высунувшейся из нутра броневика, свой сверток. Дуайт осмотрелся, так, на всякий случай, но подозрительного не попадалось. И сам полез в «кугуар».

– Что это вообще? – поинтересовался Моррис, показывай на сверток. – Хоругвь с божественным ликом? Будем им отбиваться от детей зла?

Марк покосился на него и ничего не сказал. Хавьер, погладив висевшее на приборное доске маленькое распятие помянул обязательную санктумарию и тоже промолчал. Мойра не выдержала.

– Не богохульствуй!

Дуайт протиснулся мимо нее и забрался в седло башни. С Моррисом стоило поговорить, но не сейчас. Сейчас стоило опять привыкать к привычному прицелу орудия.

– Хавьер? – Дуайт принюхался.

– Да, командир?

– Ты где-то масло разлил?

– Немножко, убрал уже.

– Засранец.

Хавьер промолчал. Но недолго.

– Взял у Санчеса новый топор. Наш совсем затупился.

– Угу, взял… Позаимствовал?

– Да.

– Очень порадуюсь, когда он набьет тебе твою наглую усатую рожу.

– Почему? – удивился Хавьер.

– Почему, почему… – Моррис накрыл лицо шляпой, удобнее устраиваясь. – Потому что он тебе ее набьет только если мы вернемся. Я ему даже доплачу.

– Еще друг называется. – фыркнул Хавьер.

– Они так всегда, святой отец? – поинтересовалась Мойра, примостившись на второй лежанке.

– Да. Понемногу стараюсь отучить их хотя бы от сквернословия. – Марк сел рядом с ней, снял плащ. Кресты на наплечниках блестели в неярких отсветах трех лампочек внутри корпуса. – Недостаток веры, да…

Недостаток веры… Дуайт протянул руку и достал из кармана для орудийных щеток пачку жевательной резинки. В отличие от суррогата розового цвета, в очередной раз лопнувшего между губ Мойры, его пачка была настоящей. Живая смолка, домашняя мятная эссенция и немного сахара. Подлинная драгоценность, купленная у торговцев с Орлеана.

Мойра повела тонким хитрым носом, втянула воздух и уставилась на Дуайта. Растянула губы в усмешке:

– Наш настоящий рейнджер имеет слабости?

Дуайт кивнул.

– Ты мне нравишься. – сообщила девушка. – Ты просто душка, милый строгий Дуайт. Прям плюшевый мишка на Рождество.

Хавьер завел машину, броневик мелко завибрировал, разогревая двигатель. Моррис, как и обычно, уже спал. Первый час езды от форта неопасен. Хавьер вывел броневик из гаража. Дуайта подкинуло, заставив вжать голову в плечи. Все-таки старина «кугуар» не отличался большим удобством.

Дуайт прижал лицо к бронестеклу «глазка», глянул наружу. Форт жил обычной жизнью.

Пыль и песок носились по улицам, закручиваемые ветром, обсыпали прохожих. Катил тачку с землей огородник Стэллоун, разводивший турнепс и шпинат. Куда меньше он любил разводить картофель, но именно его продажей и жил. Землю в форт привозили с востока, как и удобрения или семена. Так что, как не прибеднялся Стэллоун, но скрягой его считали явно не зря. Хорошая землица стоила немало «орлов».