Я никогда не учавствовала ни в чем подобном, зато очень хорошо осознавала другое – до новогодних праздников осталось слишком мало времени, плюс минус три недели, а за это время ничего не найти и ничего не успеть! Те же рестораны, и те бронировались за несколько месяцев, я молчу про музыкантов, выступающих артистов, ведущих и прочих персон…

Как же быть?

Что же делать?

Высказать все это Злыдне означало признать свою невозможность справиться с задачей. Признать свою слабость. Свое поражение. Причем заранее.

Игнатьев это ненавидел и презирал.

А еще резко критиковал в своих сотрудниках.

Поэтому, заметно побледнев, я лишь молча записала все указания шефа, покивала головой и отправилась из его кабинета восвояси.

Черт, черт, черт, как же быть…

Вопрос так и остался открытым до самого вечера.

Он стоял так остро, что остаток дня я ни на чем другом сосредоточиться не могла.

Понимала, если не сказать больше, чуяла, что если провалю это задание, то это будет моим последним провалом на рабочем месте в компании Игнатьева.

Вряд ли он простит мне такую ошибку.

Значит, допускать ее было нельзя.

А значит, пришло время для… нового ежедневника.

Он лежал новехонький, нераспакованный, в коробочке и ждал своего часа. Я планировала завести его на следующий год, но судьба сложилась, как сложилась.

Помимо организации корпоратива, который Иван Игоревич спихнул, моих обычных обязанностей никто не отменял, поэтому весь послеобеденный промежуток рабочего дня я пробегала в обычном для себя темпе, стараясь все организовать, как можно лучше.

Недолго я радовалась своим маленьким победам.

К концу пятницы с ее бесконечными дедлайнами и начальниками, которых было практически не расшевелить выполнять свою работу к финишу рабочей недели, я замоталась так, что, когда начала разносить бумажную корреспонденцию для росписи ближе к шести вечера, уже ничего не соображала и не видела перед собой.

Была уставшей, напряженной и не могла выкинуть из головы новую задачу, поставленную шефом.

— Сашка, ты чего такая загруженная?

Кудрин бросил на меня внимательный взгляд, чуть склоняя голову набок, и улыбнулся мне привычной, мягкой улыбкой.

Впервые за все время работы в фирме, я не стала на нее отвечать тем же.

Решила же за обедом с Танькой, что хватит позориться и заигрывать с человеком, которому не нравилась.

Нравилась бы, уже давно бы позвал попить кофе или просто погулять. А так… сколько мы уже работали вместе? Несколько месяцев…

Достаточно, чтобы понять и определиться, нравится тебе человек или нет.

— Да все в порядке, просто работы много. Как обычно. — Я постаралась сделать так, чтобы не выглядеть грубой, но и шуточкам пришло время положить конец.

— Точно? Может, что-то опять случилось? Помощь не нужна?

Вот оно! Доброта Сергея!

Он всегда и всем готов был помогать. Бескорыстно. Просто так. Человек с открытой душой.

Но это вовсе не означало симпатию в мою сторону.

Я просто не так все поняла.

— Да нет, все хорошо, спасибо, — покивала я, коротко улыбнувшись. Просто в знак вежливости и благодарности за предложенную помощь.

Заигрывать с ним я больше не собиралась, но и во враги записывать начальника одного из отделов было глупо.

Вытащив из толстенной папки ворох бумаг, я подошла к чужому рабочему столу и аккуратно сложила их перед владельцем.

— Распишешься в журнале?

— Конечно.

Я мечтала поскорее убраться из кабинета безопасников, потому что неловкость, которая повисла между нами, ощущалась почти на физическом уровне.

И, так как Кудрин был кем угодно, но только не дураком.

Он сразу понял, что что-то не так.