В этот раз я ошиблась так, что, наверное, мне это будет стоить в конечном итоге самой работы.

— А Аы знали, Синицына, что, оказывается, чем большим психопатам ты выглядишь, тем ты привлекательнее ты для женщин?! Тридцать пять лет гадал, как найти подход к женскому полу, а все было так очевидно и просто! Я теперь в глазах Инги интересный и экстравагантный мужчина!

— Эм…

— Потому что, ну, кто ещё в здравом уме вообще дарит женщине тиару с черепами после первого свидания?!

— Послушайте…

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Нужно просто успокоиться.

Велеть сердцу биться ровно, а дыхание замедлить.

Взять себя в руки и постараться решить проблему.

Я просто обязана.

Папа учил этим простым методам, когда я жутко волновалась перед спортивными соревнованиями или олимпиадами.

И это всегда срабатывало.

Только вот ни одна олимпиада меня, конечно, так не пугала, как Злыдня, но да опустим детали.

— Слушать? Вас? И что же Ваш мозг выдаст умного на сей раз?!

— Иван Игоревич, Инга - женщина, я допускаю, что мой подарок ввёл ее в заблуждение, но она ещё и человек, ей можно все объяснить, при этом не задевая ее чувств.

— Да неужели?! — Игнатьев взмахнул своими длинными ручищами. — И как же Вы предлагаете мне это сделать? Может, потренируемся? Давайте, Синицына, будете за Ингу!

— Что? Я не это имела в виду…

— Инга, прости меня, ты не так все поняла, на самом деле, посылая тебе драгоценное украшение и огромный букет цветов, я пытался сказать, что ты вызываешь у меня злость вперемешку с отвращением. Глядя на тебя мне хочется взять нож и отрезать себе глаза и уши, только бы не видеть и не слышать тебя, до такой степени ты мне НЕ нравишься!

— Вот такими вот словами и с таким выражением лица ей лучше ничего не говорить, Иван Игоревич…

— А у меня идея! — глаза босса блестнули ненормальным огоньком. — Вот Вы и сделаете это!

— Что сделаю? — не поняла я.

— Все ей объясните. У нас с Ингой на сегодня назначен ужин, но вместо меня туда придёте Вы и все красиво, не оскорбляя ее чувств, объясните.

— Но…

— А если у Вас не выйдет, я Вас уволю. И таких рекомендаций дам напоследок, что мало Вам не покажется! Вы же такая умная в отношениях, вот и разгребайте то, что натворили!

Злыдня ураганом вынесся из приемной, хлопнул своей дверью напоследок так, что задрожали стены, благо, что штукатурка не посыпалась. Но худшим стало завершение этой сцены, а именно, аплодисменты.

Надо ли говорить, чьими они были?

Господи, кто бы только знал, как сильно я ненавидела Тимура.

Я искренне пыталась наладить с ним отношения в начале своей работы, искренне полагая, что враги мне здесь не нужны.

Но он сделал все, чтобы мне не удалось воплотить задуманное в реальность.

Он был приливным, склизким, отвратительным годом, которого бы я с удовольствием сначала раздавила, а потом выкинула бы в окно, но, увы и ах.

— Просто стоя тебе аплодирую, Синицына, — начал Воложин, ухмыляясь в привычной ему мерзкой манере. — Мне кажется, такими темпами ты женишь нашего босса, да так, что он сам об этом узнает последним.

— Вы что-то хотели, Тимур Евгеньевич?

Я попыталась придать лицу максимально нейтральное выражение.

Я должна была сдержаться, потому что, дай я Тимуру повод, он бы обязательно за него зацепился и раскрутил это дело до настоящего скандала.

Боюсь, ещё одного я сегодня просто не выдержала бы.

Как и моя трудовая.

Злыдня и так был на грани.

Если сегодня на меня ляжет докладная от его зама, все, будет финита ля комедия. Можно будет сразу собирать вещи и убираться восвояси.

А я этого совсем не хотела.

Вот к такому меня жизнь точно не готовила!