К слову о Трейси – Бри мысленно вздохнула, когда эта напористая особа с недовольным видом села в кресло возле ее стола. У тридцатилетней Трейси были короткие и прямые светлые волосы и стальные с голубизной глаза. В ее на первый взгляд привлекательном лице читались холодность и жесткость. Она была умной, но также резкой, вспыльчивой и одержимой интригами и протоколом.

– Ты должна была позвонить мне, прежде чем идти в офис к мистеру Робертсу, – заявила Трейси. – Мы должны были побеседовать с ним вдвоем.

Да, пожалуй, ей следовало бы поступить именно так, но она привыкла действовать в одиночку. К тому же они с Трейси никогда не срабатывались.

– Я хотела застать его неподготовленным, пока его жена не успела ему позвонить, – сказала она. Они с Трейси ни словом не обмолвились об их прежних отношениях, и Бри надеялась избежать этого, сосредоточившись на деле.

– Но ведь ты не успела.

– К сожалению, нет, – согласилась она.

– Ты действительно подозреваешь его? – спросила Трейси. – Кайл Робертс очень успешный и с большими связями в городе, он никогда не попадал в сомнительные ситуации.

– Верно. Но учти тот факт, что Хейли не сопротивлялась, а Грейс сказала, что кольцо на руке преступника походит на отцовское. Вот я и решила побеседовать с ним.

– Больше ты с мистером Робертсом не поговоришь, – заявила Трейси, не в силах скрыть злорадство в голосе. – Мы уже получили жалобу от его адвоката. Он утверждает, что у тебя конфликт интересов, и если ты снова попытаешься обратиться к его шефу, он выдвинет обвинение в харассменте.

– Прошу прощения? – удивленно переспросила Бри.

– Мистер Робертс сказал, что ты знакома с его женой и ее братом. Что ты преследуешь его из мести, так как когда-то у тебя был конфликт с его женой.

– Какая нелепость. Я проверяла то, что мне сказала его собственная дочь.

– Но этого бы не случилось, если бы ты взяла с собой кого-то из нас или даже просто позвонила нам, узнай эту информацию, раз у тебя раньше были какие-то отношения с семьей нашей единственной свидетельницы. Ты ведь даже не упомянула это во время своего брифинга.

– Это не имело значения, и я не общалась с семьей свидетельницы больше десяти лет. Я знала жену и шурина мистера Робертса еще подростком. Но я даже не подозревала, что Джози Робертс, с дочкой которой я ехала побеседовать, – это Джози Бишоп, моя давняя знакомая.

– Какие проблемы были у вас с миссис Робертс?

– Она украла у меня деньги и украшения. Она была подростком и в то время сидела на наркотиках.

– Ты подала на нее заявление?

– Нет. Слушай, кража была пустяшной. Что-то она мне потом вернула, и я уж точно не собираюсь устраивать из-за этого персональную вендетту.

– Надеюсь, что нет, но агент Хоббс просил передать тебе, что, хотя мы и оценили ту подвижку, которую ты сделала в расследовании, но ты больше не должна беседовать с потенциальными подозреваемыми одна, без присутствия кого-то из нас.

– Он что – отстраняет меня? Сажает на скамью запасных?

– Называй это как хочешь. – Трейси пожала плечами. – Конечно, ты все равно можешь быть полезной. Но мы сами будем вести расследование и делать полевую работу. Если что-то узнаешь, сообщай об этом мне. Мы хотим работать с тобой, но на минном поле чикагской политики мы гораздо опытней тебя. Если сделаешь неправильный ход, это оттолкнет людей, которые могли бы помочь нам в поисках пропавшего ребенка.

– Трейси, я выросла тут. Я понимаю, что и как делается в Чикаго. И ведь именно я помогла Грейс кое-что вспомнить, – не удержалась и добавила она.

– Хорошая работа, – сказала Трейси, и Бри отметила полное отсутствие искренности.