– Я всегда его ненавидела, – резко сказала Сара. – Он ее терроризировал. Она по-настоящему его боялась. И при разводе вел себя жутко. Знаешь, вытянул из мамы кучу денег. У нее почти ничего не осталось.

– И тогда ей посчастливилось познакомиться с Робертом Фрименом, – вставила Мередит, сразу пожалев об этом.

Но Сара приняла замечание за чистую монету.

– Да. Суть в том, что Роберт оставил маму хорошо обеспеченной, поэтому она может выйти за Питера, хотя у него вообще денег нет, понимаешь? – Она энергично подалась вперед. – И для Питера было бы хорошо, потому что жена у него умерла. Долго болела, он преданно о ней заботился, ухаживал… Потом она внезапно скончалась, он тяжко страдал. Ему тоже было плохо, он вполне заслужил еще один шанс.

– Тебе этого сильно хочется? Повторяю, Сара, не вмешивайся. Хорошо, если твоя мать и Рассел сойдутся, только это их личное дело.

– Я и не собираюсь вмешиваться. Просто хочу, чтоб мама была счастлива, потому что я очень дурно себя вела, причинила ей массу хлопот, неприятностей. Наверно, она тебе рассказывала.

– Кое-что. Не переживай по этому поводу. Все прошло. – Мередит нерешительно замешкалась. – Ты действительно любишь этого молодого человека?

– Джона? Не знаю. Не знаю, могу ли я вообще кого-то любить. Иногда думаю, будто это не я. Хотя люблю его, насколько способна. – Сара так крепко стиснула руки, что под натянутой кожей вырисовались костяшки пальцев. – Джонатан нужен мне, Мерри! Он меня твердо ведет по прямой, очень узкой дорожке. Без него я собьюсь с пути, как раньше. Ох, Мерри, я не вынесу, если что-то сорвется!

Последняя фраза прозвучала бесслезным криком души, и Мередит ощутила укол тревоги.

– Почему что-то должно сорваться, Сара?

– Ох, не знаю… Может сорваться. Пока все хорошо. Долго так не бывает.

Бедное дитя, подумала Мередит, отчаянно ищет отца. Думала, что нашла его в Роберте, и потеряла. Теперь зациклилась на Лейзенби. Он не намного старше ее, но полон уверенности. Ну, если он ей так нужен, очень хорошо. Будем надеяться, он ее ценит.

– Мерри, – сказала вдруг Сара, – ты ведь на своей работе даешь людям советы?

– Иногда, – уклончиво ответила Мередит. – В зависимости от обстоятельств. В довольно узких рамках, заданных правилами, поэтому никак не могу назвать себя тетушкой-исповедницей.

– Нет, но ты знаешь мир.

– Господи помилуй! Возможно, отчасти. Что дальше?

– Допустим… кто-нибудь тебе признается, что ему угрожают…

– Кто угрожает? Чем?

– Допустим… знакомый, который о нем что-то знает… дурное, не подлежащее огласке… а он собирается огласить.

– Сара, – осторожно сказала Мередит, – ты имеешь в виду шантаж? Если так, то это серьезное преступление, которым должна заниматься полиция.

– Допустим, человек не может обратиться в полицию. Я имею в виду, можно как-нибудь иначе избавиться?

– Нет. У полиции есть свои методы борьбы с шантажистами. Она делает все возможное для спасения жертвы.

– Да, но это не шантаж. Я имею в виду, шантажист требует оставить в пустом дупле мешок со старыми пятерками или обменяться портфелями на вокзале Виктории…

– Не обязательно. Шантажом добиваются чего угодно, к примеру работы.

– Тут ничего подобного! – с жаром воскликнула Сара. – Тут все абсолютно легально.

– Может быть, – спокойно продолжала Мередит, – ты расскажешь, в чем дело?

Сара крепко стиснула губы.

– Не могу. Речь идет… о друге.

– Ну, предложи другу или подруге как следует подумать, пусть потом разрешат тебе или не разрешат посоветоваться со мной.

– Ладно. – Сара спрыгнула с кресла, нащупала ногами пушистые розовые тапки. – Спасибо, что выслушала, Мерри. Мне действительно хватило наглости выложить тебе свои проблемы, понимая, как ты устала. Не знаю, зачем утруждать тебя неприятностями моих друзей.