Появление поисковых интернет-систем существенно расширило возможности для сбора «компромата». Ловко уклоняясь от ответственности, клеветник цифровой эпохи использует анонимные источники фактов и утратившие авторство, растиражированные интернет-посты. Иллюзия свободы и безнаказанности клеветы в виртуальном пространстве заметно усовершенствовали ее возможности. Коварной деве на картине Апеллеса современность пририсовала пуленепробиваемый костюм, а ведущим ее Злобе и Зависти вручила ноутбук и смартфон.
Декодирование культурных смыслов и эксплуатация архетипов в актуальном искусстве наделили клевету новыми метафорами. Английский художник Освальдо Масиа реконструировал картину Апеллеса с помощью запахов, специально для этого созданных голландским парфюмером Рикардо Моя. Запахи поместили в контейнеры маятников, раскачивающихся с разной амплитудой в пустом пространстве. Получился собирательный ольфакторный (запаховый) образ клеветы, образованный эмоциями персонажей знаменитой картины.
Так древнейший сюжет встроился в бесконечный ряд современных возможностей творческого самовыражения. «Что клевета?! – Алмазная оправа, В ревнивых призмах преломленный свет. Скрепленная такой печатью слава Живет, не умирая, сотни лет». Это стихотворение Юнны Мориц хорошо отражает эволюцию общественного сознания, неизменного в базовых представлениях и переменчивого в актуальных тенденциях.
Клевета не только образует «сердцевину» злоречия – она занимает особую ячейку коллективной языковой памяти, извлекаясь оттуда «по мере надобности» то в виде речевого оружия, то в виде арт-объекта.
Глава II
«Кусательные словесы». Оскорбление
И не было у нас для них других слов, как сволочь, шантрапа и прохвост.
А. И. Куприн «С улицы»
А нам грубиянов не надо. Мы сами грубияны.
Илья Ильф, Евгений Петров «Золотой теленок»
Он всегда недолюбливал людей, которые «никого не хотели обидеть». Удобная фраза: произнес ее – и обижай кого хочешь.
Терри Пратчетт «Правда»
Эмблема оскорбления, гравюра из книги «Полезныя и занимательныя емблемы, избранныя из лучших и превосходных писателей», 1816
Прилично только слабому оскорблять. И так, по мнению Аристотелеву, оно свойственно молодости, поелику не имеет оно силы употребить другого оружия для изъяснения своего гнева. Представляют оное в положении молодой девицы в положении гордом, имеющей глаза воспламененные; пенящиеся ея уста означают действия смещения души; раздвоившийся язык, наподобие змеиного, имеет отношение к ядовитости ея выражений. Она держит розгу, составленную из терния, и попирает ногами весы для означения, что поступает несправедливо.
Так раскрывается сущность оскорбления в книге 1816 года для детей и юношества «Полезныя и занимательныя емблемы, избранныя из лучших и превосходных писателей». К тому времени девица с пенящимися устами прожила долгую жизнь в языке и культуре, но нисколько не состарилась и по-прежнему потрясает розгой, попирая весы справедливости. А нам остается лишь изучать ее бурную, но бесславную биографию.
Человек – рана
При кажущейся размытости и неопределенности понятия оскорбления оно определяется весьма просто – как любое слово или выражение, содержащее обидную характеристику адресата, наносящее ему моральный урон, нацеленное на унижение достоинства и дискредитацию личности.
Основной механизм оскорбления – оценочный сдвиг: несоответствие самоощущения человека и представления о нем других людей. Оскорбление строится на двух коммуникативных стратегиях: создание словесного «антиобраза» и социального «антипортрета» личности либо (более мягкая) умаление личности, минимизация ее положительных качеств.