Публика не расходилась, а может быть, подошла новая, так что нас по-прежнему окружала небольшая толпа. Не толпа, так, толпишка. Внезапно народ снова пришел в движение. Толпа раздалась, и передо мной появился звероватого вида мужик, курносый, с бугристым красным лицом, в какой-то невероятной грязно-коричневой хламиде, подпоясанной вервием. «Богун… богун», – бормочущими волнами прокатилось в толпе и стихло.

Богун молча подошел ко мне и принялся внимательно рассматривать. От его взгляда мне стало неуютно и захотелось зачехлить гитару. Богун явно чего-то ждал от меня и досадовал на мою несообразительность. Наконец я не выдержал и спросил:

– Что вы хотите?

– Играй, – низко приказал богун и отступил назад и немного в сторону.

«Вот ведь, еще и богун этот на мою голову… – подумал я, теряясь под тяжелым разбойничьим взглядом. – Надо играть».

И я начал:

– Восстановим, значит, – хрипло сказал богун. – Только сначала порушим, а потом восстановим. Вон, стало быть, как. Ладно, пой, убогий, не свое поешь – верхнее. Пой, разрешаю.

«Богун, богун…» – замирая, шелестело в толпе.

Теперь я работал здесь, на рынке, так сказать, на законных основаниях, а стало быть, просто так уйти не имел права. Пока в моем товаре была нужда. Поэтому я покосился на Люту, которая во время всей этой трагикомедии не произнесла ни слова, – девушка скованно кивнула мне в ответ, и я взялся за гриф…

Работать так работать, чего уж там. Ну, публика почтенная, держись!

Разве плохо по земле пройти пешком?

Без ботинок, без сапог, босиком?

Только чтоб нигде коварное стекло

Твоих ног босых в траве не стерегло

Песенка хиппи

Герои, как известно, бывают режущие и рубящие, стреляющие и попадающие. А также, соответственно, зарезанные и зарубленные, застреленные и попавшие, а также промахнувшиеся, а стало быть, тоже застреленные. А еще потомственные. Так что профессию героя я не выбирал, просто была вакансия в героическом отделе службы межмирового равновесия, СМР, сокращенно, вот меня на эту вакансию и взяли. По рекомендации моего папаши. Хотя в детстве для меня мой герой-отец был таким же редким явлением, как северное сияние на экваторе. Старожилы отдела, рассказывают, что предок мой был герой хоть куда! И вот однажды он появился и решил мою судьбу. Так что в «самурайке»[7] я оказался неожиданно для себя, но закономерно для всех окружающих.

Сколько я себя помню, никогда не мечтал стать героем. Честно говоря, я вообще не знал, куда себя деть. В незрелом возрасте пошлялся по разным мирам нашей разноликой вселенной и ничего подходящего для себя не нашел. Был даже в мире хиппи, есть и такой, так еле ноги унес. Люди-цветы – это, конечно, здорово, но видели бы вы, какие из этих цветочков вырастают ягодки! Свобода в обязательном порядке с регулярным приемом наркоты и принудительной половой распущенностью – это все-таки, мягко говоря, не по мне. Ну, представьте, что вас возжелала этакая хроническая хипповочка килограммов под сто двадцать, да еще, мягко говоря, в возрасте? И отказать – не моги, потому как оскорбишь в лучших чувствах, а никого оскорблять нельзя – неправильно это, не по-хипповому. Все живое, видите ли, имеет право на счастье. А что одному счастье, то другому лютая беда и блевантин – это уже, извините, побочные эффекты. И что ведь странно, не вымирают они при таком образе жизни. Воистину живуч человек, ох, как живуч!