3. Глава 3

Как бы я не отнекивалась, отделаться от этой хрупкой, на первый взгляд девушки, не получилось. Под предлогом, что если я откажусь, то она получит серьезный выговор от моего, так называемого отца, меня все же загнали в ванну. Так я и сидела, сгорбившись, прикрыв все стратегические места, в ожидании, пока закончится эта пытка. В голове постоянно крутились мысли, я же врач, ну какое может быть стеснение? Передо мной на практике кто только свои телеса не обнажал, однако ничего с собой и своими ощущениями поделать не могла.

Пока меня терли мочалкой постаралась абстрагироваться и поразмыслить над тем, как я смогла оказаться в такой ситуации. В том, что меня принимают за другого человека, не было никаких сомнений и эти мои изменения во внешности…на первый взгляд все могло показаться каким-то глупым розыгрышем, я даже оглянулась, чтобы отследить настенные камеры наблюдения, но нет, ничего такого не было. Да и с волосами моими произошло что-то непонятное. Неужели случилась та самая реинкарнация? Мы, врачи, в такую чушь особо не верим, но какова вероятность, что я тогда умерла в своей квартирке, и моя душа переместилась в тело другого человека? Из размышления меня вывели болезненные натирания чуть ниже левой лопатки.

- Ауч, - зашипела от боли.

- Приношу свои извинения, леди, просто у вас какая-то клякса, никак не могу смыть.

Клякса? Голову озарила вспышка осознания.

- Можете принести два зеркала?

- Но…

- Пожалуйста.

Девушка присела в поклоне и быстро вышла из ванной комнаты, чтобы спустя минуту вернуться с двумя маленькими зеркалами.

- Держи, - одно зеркальце обратно отдала ей в руки, а второе выставила напротив, - Поднеси к той самой кляксе, да так, чтобы она отобразилась в моем зеркальце.

Девушка послушно выполнила мою просьбу, после чего я увидела в отражении маленькую татуировку в форме знака бесконечности, которую сделала наперекор матери во времена бунтующего подросткового возраста. Тогда я еще не думала поступать в медицинский, и хорошо, что додумалась сделать это тату в незаметном месте, иначе нормальной работы на должности врача мне было бы не видать.

Из груди вырвался непроизвольный вздох облегчения. Тело мое. Мое! Если, конечно, Эллеонора себе тоже тату не делала, хотя, вряд ли. В этом веке татуировок скорее всего и не было, да и служанка удивилась.

Все это время, пока я разглядывала свое родное тату, поворачиваясь так и эдак, девушка молчала, и только чуть позже, с помощью зеркала я поймала её недовольное лицо и поджатые губы.

- Что-то не так?

- Сьер Форлай не обрадуется.

Да мне было глубоко все равно, чему он там обрадуется или нет, он не мой отец, да и я не маленькая девочка.

Следующая сложность образовалась при выборе платья, все наряды Элеоноры были длинными и пышными, а о удобных брюках и речи быть не могло, но если я еще и надеялась выбрать что-то скромное и не выделяющееся, то после того, как внимательно осмотрела предложенные помощницей варианты, от этой надежды не осталось и следа. Все платья были яркими, с кучей ненужных оборок и рюшей, и я уже молчу об обилии камней на вороте и рукавах, и судя по тому, как они блестели и переливались при ярком освещении, были они не из дешевых.

Пришлось, под недовольное сопение девушки, залезать в шкаф самостоятельно, и из всего этого радужного разнообразия я приметила самый простой вариант, темно-зеленое платье с рукавами три четверти, с не глубоким вырезом и маленькими оборочками на подоле.

- Леди Форлай, - цокнула девушка, разглядывая мой выбор, - Вы же специально приобрели это платье, чтобы позлить дядюшку Тома, надевали на его день рождение.