Дракон не уходил. На стенке тикали часы Лилит, отсчитывая минуты до бала. А я ведь даже прическу еще не сделала! Пришлось покашлять, поглядывая на дверь и надеясь, что ректор поймет, что его там уже заждались.

– Знаете, Лютенберг, – тихо произнес ректор, – адепт ле Соррель выберет не вас. И я даже понимаю почему.

От этих слов я мучительно покраснела. Жгучий стыд переполнял меня. Я не могла повлиять на решение Дарниэля, а ректор говорил так, словно в измене жениха есть моя вина. Что там говорила Лилит? Ректор? Вежливый? Ха-ха три раза! Приличному человеку чувство такта не позволило бы так открыто говорить о чужой проблеме. Дарниэль поступал некрасиво. Он – не жертва. Никакая скука и недовольство невестой не давали ему права изменять, при всех приставая к другой первокурснице.

– Вот и сейчас, – продолжил дракон. – Вы стоите и молчите. Позволяете вытирать о себя ноги. В вас нет огня, Лютенберг. И вы даже не стараетесь его в себе разжечь.

Я облизнула пересохшие губы. Все тело словно одеревенело от едва сдерживаемой ярости и шока. Да, ректор этим разговором застал меня врасплох. Я не ожидала такого удара.

– Я бытовик, – хрипло произнесла я. – Это у Любви преобладает огненная стихия.

– Откуда вы знаете? – прищурился ректор.

Я отвернулась к зеркалу и принялась собирать карандаши и помады в косметичку. Мне было плевать на вежливость. Я просто не хотела, чтобы ректор видел мое дергающееся веко. Внутри все клокотало. Пятна румянца продолжали расцветать на коже огненными пятнами. Я отчетливо чувствовала каждое из них.

– Сплетни ходят, – бросила я через плечо.

Повисло молчание. Я продолжала убирать туалетный столик, будто важнее этого ничего и быть не могло. Лилит не появлялась. Видимо, уже ушла на бал. Через пару минут за дверь вышел и ректор, отстучав тростью по паркету.

– Скатертью дорожка, – прошипела я, со злостью швырнув последнюю баночку в косметичку.

Пора было собираться на бал. Но мне отчаянно не хотелось идти.

15. Глава 15

В зале я появилась спустя почти час от начала торжества. Больше всего мне хотелось пропустить бал, сославшись на головную боль. Но тогда Дарниэль просто не смог бы меня бросить, и сюжет книги пошел бы коту под хвост. Поэтому я остервенело завивала локоны, добиваясь идеальной укладки. Никто бы и не подумал, что художественный беспорядок на моей голове требует столько усилий.

А потом я рисовала себе стрелки. Обычный легкий макияж меня не устраивал, поэтому я раз за разом подводила глаза, делая линию то толще, то длиннее, пока не получился идеальный острый кончик.

Гнев, вызванный словами ректора, немного поулегся, уступив место тихому бешенству. Я маниакально разглаживала шелк на платье, начищала магией туфли и закрепляла укладку так, что она смогла бы пережить ураган “Катрина”.

Когда я появилась на балу, мой образ был идеален. Даже слишком. Я как-то не подумала, что Дарниэлю надо меня бросить. Глупо получится. Он променяет роскошную графиню на Любу в идиотском черном платье и с распущенными волосами.

Да, автор верил в естественную женскую красоту. Он просто путал ее с ухоженностью.

Чертыхнувшись, я отыскала взглядом группку первокурсниц. Зеленоволосая девица, которая так поразила меня в коридоре, о чем-то переговаривалась с Любой. Видимо, они должны были стать подружками. В романе упоминалась соседка Любы, дриада, но лишь пару раз. Неудивительно, что я ее не узнала.

Подхватив юбки, я пошла к ним. Первой мое появление заметила дриада и ткнула подругу в плечо. Люба обернулась, тряхнув светлыми волосами, на которых еще оставались заломы от косички. Надеюсь, Дарниэль подарит своей возлюбленной расческу.