Ректор молчит, но от этого становится не по себе. Его кулаки сжаты, а ноздри раздуваются. Он не сводит с меня полного разочарования взгляда. Я понимаю, что если он что-то и испытывал ко мне, то сейчас это чувство исчезнет, растоптанное моим “коварством”. Только сегодня я говорила ректору, что у нас с Мартином ничего нет.

Я не выдерживаю и опускаю взгляд. Совесть вопит, что я не права, ощущение, что я сейчас потеряю что-то важное, не даёт покоя. Пытаюсь подавить эти чувства, но не выходит.

— Господин Ардалион! — слышен крик из коридора.

Мисс Эшли выглядывает, а ректор, наконец, перестаёт испепелять меня взглядом и отворачивается. К ним подбегает один из преподавателей, я его не знаю.

— Это срочно! — говорит он и, многозначительно посмотрев на нас с Мартином, начинает что-то шептать ректору на ухо.

Я слышу только пару обрывочных слов, но они заставляют меня в который раз испугаться. “Кто-то” и “библиотека”. Ректор поворачивается ко мне и, кажется, даже выглядит не так мрачно.

— Адепт Кэррот, один вопрос. В прошлый раз кто из вас открыл скрытую библиотеку?

— Велена. Она коснулась руны, и…

— Достаточно. Адептка Эйрис, идёмте за мной. Есть разговор.

Как ни странно, я немного успокаиваюсь. Чего быть, того не миновать. Я уже намудрила так, что любая новая ложь разрушит этот карточный домик.

Ректор закрывает изолятор Мартина, поворачивается к мисс Эшли.

— Мисс Энн, не могли бы вы так же постоять на охране?

— Конечно, — говорит она с каменным лицом, игнорируя мой недоумённый взгляд.

Так она Эшли или Энн? И зачем соврала?

— За мной, — повторяет ректор.

Мы заходим в другой изолятор. Двери ректор закрывает, но не запирает. Надвигается на меня, а я отхожу. Приближается, двигаясь плавно, с грацией хищника, и по моей спине бегут мурашки. Мы совсем одни в комнате, и в другое время это бы наводило меня на откровенные мысли, но сейчас… А впрочем, сейчас тоже наводит.

— Итак, Велена Эйрис. Вам не говорили, что врать нехорошо? — внимательно следит за мной ректор.

— Не знаю, в чём я виновата, но я случайно, — сглатываю я.

Упираюсь спиной в стену. Ректор подходит довольно близко и останавливается. Нет пути к отступлению.

— Случайно снова открыли библиотеку? — спрашивает он. — Да ещё и пять минут назад?

— Пять минут назад я была у Мартина, — не очень уверенно вру.

Зрачки ректора слегка вытянуты, но не вертикальные. Я, как заворожённая, не могу оторвать взгляда.

— А семь минут назад? — хмыкает он. — Велена, давай начистоту. Я же всё равно всё узнаю.

Верю, но молчу. Не так-то просто признаться в том, что хотела скрыть, приложив довольно много усилий. А вдруг он передумает по поводу Мартина?

— Господин Оман расшифровал анализ твоей магии, — медленно, давая осознать весь смысл своих слов, продолжает ректор. — Это магия света. Когда-то светлые маги запечатали библиотеку тёмных. Магии противоположны и всем казалось, что это будет надёжнее.

— Я бью молнией, — напоминаю я.

— Это не важно, — выдыхает ректор, глядя на мои губы.

А я невольно смотрю на его. Интересно, он ревновал?

Ректор, словно очнувшись, отстраняется и отворачивается. Трёт лицо ладонью и продолжает чуть строже.

— Для меня очевидно, что это были вы. Светлых магов в академии больше нет, это редкий дар. А теперь я хочу услышать причину. Она наверняка у вас серьёзная и благородная.

— Да… Я не хотела, чтобы Марин попал в тюрьму.

— Возможно, его депортируют, я же говорил.

— Хотелось бы знать точно, — хмыкаю я.

Мы снова смотрим друг другу в глаза, но на этот раз будто изучаем друг друга. Пытаемся предугадать следующий шаг, фразу. Стоит ли мне признаваться?