Панк проигнорировал вопрос:

– В квартире вещи, забери.

Ух, как приказы раздает!

Мы снова понеслись, и все по темным закоулкам. Я старалась сначала держать руки у талии, потом поняла, что задача сия бесполезная и затруднительная, а потому согнула их, уперла локти в мужскую попу и уткнула подбородок, чтоб не болтался. Попыталась взглянуть наверх, может, Пыжикова чего напишет, однако шея так не выворачивалась. Панк перепрыгнул через какую-то детскую качельку. Меня тряхнуло, конструкция из рук и подбородка развалилась, клацнули зубы, едва не зацепив язык.

– Полегче можно?

Никто не ответил, только количество прыжков подозрительно увеличилось.

– Закричу, – буркнула я.

– Загрызу, – послышалось так же тихо в ответ.

Фонари окончательно сошли на нет. Под моей головой замелькала грунтовая дорога с густым лесом по обочинам, а потом и вовсе дороги никакой не стало.

– Это чтоб закапывать было удобней? – постаралась как можно вежливее выяснить я свою судьбу.

– Нет. Мы домой.

– Мой дом в другой стороне.

– Забудь про Георга.

– Я про него и не вспоминала. Это ты на нем зациклился совсем. Я – женщина самостоятельная, у меня своя квартира есть.

– А отчего ж ты тогда у Георга ночевать собралась? – ехидно поинтересовался мой носильщик. Вот воистину язык мой – враг мой.

– Живу в другом городе.

– Здесь что забыла?

– В командировку приехала. Тебе зачем?

Он не ответил.

Наконец бег прекратился, меня соизволили спустить на ноги. Я покачнулась, потеряв равновесие. Желудок возмущенно подал сигналы бедствия. Зажала рот ладонью. Панк брезгливо поморщился и отошел от меня.

– А не надо женщин вверх тормашками таскать, – удалось выдать мне ответ на его мимику.

Я огляделась. Слабый лунный свет пробивался сквозь густые ветви над головой. Со всех сторон черные высокие стволы. Поежилась, по спине пробежали мурашки. Вот же занесло, вернее, занесли.

– А дальше куда? – невольно вырвался вопрос.

Белобрысый смерил меня презрительным взглядом. Немного подождала ответ, поняла, что не дождусь. Клыков больше не показывали, поэтому я расслабилась и взглянула наверх. Как-то приспичило пообщаться с небесной Кэтрин.

«Эрик равнодушно разглядывал эту странную женщину. Что такого в ней нашел Георг? Да, она не поддавалась гипнозу, и это было странно, но более ничего примечательного он в ней не видел. Никакого сравнения с Марианной…»

У меня возникло два вопроса, и я по личной тупости (иначе не выразишься) озвучила их вслух:

– Так ты – Эрик? А кто такая Марианна?

Не успел лес поглотить остатки неразумного женского голоса, как мне довелось вновь лицезреть панковские клыки. Благо теперь он не вцепился ручками в горло, а просто приподнял над землей за плечи.

– Еще раз назовешь это имя – пожалеешь!

– Которое из двух? – рискнула уточнить я.

Он снова зарычал. Благоразумно решила, что, наверное, речь о втором, ибо вряд ли он до такой степени ненавидит свое собственное, ну или любит… Кто его знает?

– Ты в курсе, что у тебя правый клык короче левого? – задумчиво поинтересовалась я. Приступ неадекватности как рукой сняло, я рухнула на землю, едва не подвернув ноги. – Когда со мной уже начнут обращаться как с нормальной женщиной?

Из чащи выскочил второй гаденыш и на ходу швырнул Эрику мои шмотки. Панк поймал их, покопался в чудесной и, надо упомянуть, не дешевой черненькой Ripani, безошибочно выудил паспорт, раскрыл.

– Елена.

Согласно кивнула. И как при таком освещении разглядел? Лично я под ногами-то с трудом видела.

– Такого города не существует.

– Какого? – ощетинилась я.

– Санкт-Петербург.