- Да что вы, господин? — удивлённо воскликнул управляющий, будто его барон спросил что-то совершенно безумное и невероятное — Кто же их теперь в семью-то назад возьмёт? После такой-то работы?

- Что? — не понял Евгений, хотел уточнить поподробнее, что Бертин имел ввиду, но в этот момент наездники подъехали к одному из деревенских домов. И было видно, что управляющего здесь уже ждали.

Небольшой деревянный домик, соломенная крыша, кое-как сколоченный забор. На заднем дворе какое-то выгоревшее до тла строение. Сарай? Хлев? И всё, надо сказать, большое семейство выбежало на улицу, приветственно кланяясь своему господину. Мужчина и женщина, на вид примерно ровесники тридцати с небольшим лет, сзади уже совсем сгорбленный старичок, шестеро детей, двое из которых парнишки, и четыре девочки, старшей из которых лет двенадцать или около того.

- Мой господин — вышел вперёд глава семьи, ещё раз низко поклонился Евгению, бросил быстрый взгляд на управляющего. Мужчина даже когда выпрямился, глаза всё равно не поднял. Евгений коротко кивнул управляющему, и тот громко произнёс:

- На тебе долг, Симар — укоризненно нахмурился, а глава семейства голову даже в плечи вжал — Уж два месяца, как оплату задерживаешь. Когда долги-то оплатишь? Али отработать их решил?

- Господин — принялся оправдываться крестьянин, притом, было не совсем понятно, к кому он обращается, к управляющему, или к своему барону — Вы же знаете, я сколько лет на этой земле, родился здесь, семью завёл, работаю с рассвета до заката, и поля засеиваю, и скотину держу… Но вы же сами знаете — на управляющего посмотрел умоляюще — Беда у меня. Пожар в хлеву случился. Вся скотина в дыму задохнулась, да только что собранный урожай весь сгорел. Кабы не это несчастье, никаких долгов бы на мне не было!

- Про твои проблемы мы знаем — бесстрастно оборвал речь крестьянина Бертин — Но есть закон, по которому, вне зависимости от обстоятельств, ты обязан выплачивать налог своему господину. Мы и так два месяца ждали. Больше ждать не можем. Сыновья твои ещё малы, значит ты сам на зимние месяцы, пока в полях работы нет, пойдёшь в шахты долг отрабатывать.

- Господин — крестьянин Симар на колени упал, умоляюще глядя то на управляющего, то на барона — Я в прошлую зиму серьёзно переболел, кашель сильный до сих пор не отпускает. Боюсь, если ещё в эту зиму мне придётся на шахты идти, так я совсем сгину. Здоровья-то нету. И семья моя вообще без средств к существованию останется.

Бертин, по всей видимости, уже привык к подобного рода мольбам и просьбам, а потому на его лице ни единый мускул не дрогнул. А вот Евгения слова Симара тронули, новоявленный барон уже даже хотел воспользоваться своим положением и дать семье какую-нибудь отсрочку, или вообще на ближайшие месяцы от налога освободить, но крестьянин вдруг внёс своё предложение.

- Господин — в этот раз он посмотрел на Евгения, а потом указал на одну из своих дочерей — Может быть, вы в качестве оплаты долгов дочку мою старшую в замок заберёте?

Барон нахмурился, услышав подобные слова. Значит, у самого главы семейства здоровья нет долги отрабатывать, а отдуваться за всех должна эта девочка? Хотя, с другой стороны, можно её забрать в замок, только поставить на какую-нибудь не самую тяжелую работу.

Но на лице самой девчушки застыло выражение дикого страха, ужаса. В уголках её глаз засверкали слёзы, она тихо ахнула и рот ладошкой прикрыла. На отца посмотрела с дикой мольбой и надеждой. А жена главы семейства, которая всё стояла полусогнувшись с покорно опущенным в землю взглядом, после высказанного её мужем предложения даже вскрикнула, бросилась к своей старше дочери, крепко обняла.