Я крепче сжал в руках пистолет, заряженный теперь боевыми патронами. Одному мне никак не охладить пыл толпы, которая смыкала вокруг нас плотное кольцо. Я видел, как у некоторых людей появлялись биты, ножи, кто-то разбивал бутылки о стены и бордюры, готовя из них «розочки».

– Оружие в боевую готовность, – сообщил я напарнику по рации, стараясь держать тон спокойным.

– Не дрейфь. Просто держи этот скот на мушке, – ответил он, надевая на руки арестованного пластиковые наручники, всегда напоминавшие мне обыкновенные хомуты-стяжки для кабелей.

Боже, как же мне хотелось бросить всё на хрен, врезать этому зарвавшемуся гению и пойти, а вернее побежать восвояси, оставив его на самосуд толпы.

– База, приём. Вызывает полицейский номер восемь-ноль-два-два-три-один. У нас арест. Ситуация критическая, требуется подмога.

– Вас понял, фиксирую ваше местоположение. Готово, высылаю сигнал SOS ближайшим патрулям, – отчеканил мне из наушников совершенно спокойный голос оператора. Ясен пень, он спокоен, сидит в тепле и уюте в пусть жёстком и даже, быть может, переломанном стуле, но зато в безопасности. Хотя что он ещё мог сделать, я, наоборот, должен был благодарить за то, что он отозвался практически мгновенно.

Охватившая меня паника отступила: просто-напросто стало не до неё. Встав в стойку для ведения огня, но всё ещё направляя пистолет в землю, я осмотрелся, стараясь подсчитать количество потенциальных противников. Признаюсь, что сбился на двадцати двух. Они напоминали мне стаю гиен, готовящуюся к нападению на ослабшую добычу, которая практически в их руках. Они двигались медленно, не торопясь, но целенаправленно. Прямиком по наши души.

– Готово, двигаем отсюда, – сказал мне напарник. А я подумал о том, не слепой ли он часом, если не видит происходящее вокруг нас.

– Не получится. Достань боевое оружие, – уже чуть более резким тоном процедил я в микрофон, пока очередная порция жестяных банок и каких-то остатков еды летела в меня со всех сторон. Я даже не пытался увернуться, концентрируясь лишь на сжимающихся в кольцо людях. Если у кого-то из них есть огнестрельное оружие, я должен буду выстрелить первым. Как же мне хотелось вернуться домой целым и невредимым…

– Граждане, не препятствуйте законному задержанию нарушителя общественного порядка. Отойдите в сторону…

Голос идиота-напарника утоп в гвалте, криках и свисте. Интересно, он правда верил, что обладает столь сильным даром убеждения и красноречием, что после его слов толпа разошлась бы, а быть может, даже выстлала бы для нас красную ковровую дорожку – прямо к опорной точке в трёх кварталах отсюда? А там уже и транспорт, и подмога. Как нам добраться дотуда?

Краем глаза я заметил, как справа один из самых близко стоящих ко мне людей занёс для удара биту. Резко повернул корпус в его сторону и наставил пистолет, целясь прямо ему в голову, после чего отчеканил стальным голосом, лишённым каких бы то ни было эмоций:

– Не стоит, дружище.

Дождь начинал усиливаться, словно сама природа решила приступить заранее к оплакиванию наших тел, сознаний, планов на будущее и мечтаний. Левой рукой я потянулся к пульту управления костюмом, расположенному на груди. Хотелось сделать чуть холоднее, но увеличить силу работы вентиляторов не получалось. Забавно, что перед лицом смерти я не забывал о личном комфорте.

– Встал и пошёл с нами, – приказал арестованному долбаный сорвиголова и по совместительству, к сожалению, мой напарник.

Разумеется, тот не подчинился. Продолжая лежать на животе со стянутыми за спиной руками, он приподнял голову и, оглядев обступившую нас толпу, облизнул сухие губы и лишь мерзопакостно улыбнулся, переведя взгляд на нас. Интересно, сколько ему лет? На вид я бы не дал больше двадцати, быть может, даже несовершеннолетний – они сейчас растут и взрослеют внешне, словно на дрожжах. Иногда мне кажется, что я сам выгляжу моложе многих подростков, особенно отпустивших искажающую возраст бороду. К сожалению, скорее всего, парень потерян для общества в роли кого-то, способного принести людям пользу. Хотя у человека всегда есть шанс взяться за голову, для этого нужно лишь время. Правда – порванный правый рукав лонгслива задрался, открывая вереницу следов от уколов с расходящимися на бледной тонкой коже лиловыми синяками, – есть ли у паренька это самое время? А на довольно миловидном и совершенно безобидном лице, на левой его половине, была набита татуировка: то ли ящерицы или змеи, то ли зелёного дракона, разинувшего пасть с длинными и многочисленными зубами. У змей не так много зубов, но вот лап я не видел или же не успел как следует разглядеть. Вообще в принципе издалека всё это дело выглядело грозно, вблизи же – фигня фигнёй. Кривобокая и вся скошенная – прямо импрессионизм нового времени. Оглядев толпу, я отметил для себя нескольких молодых людей с точно такими же татуировками на лице. Похоже, это какой-то новый клан, по крайней мере я с такими тату раньше не сталкивался.