Выглядели мужчины весьма забавно и, по понятиям Златкиного мира, довольно неприлично. Выше пояса все было нормально: белые рубахи со свободными невысокими воротничками-стойками и с пышными рукавами. Расшитые орнаментальными узорами темные жилеты на шнуровке.

А вот ниже пояса… Все трое нарядились в короткие, до середины бедра, свободные юбки. Правда, в отличие от шотландских килтов, не клетчатые, а однотонные. Но главная особенность этих юбок состояла в том, что спереди, ровно посерединке, у них имелся не разрез даже – вырез! Сантиметра три шириной, а высотой от края подола и почти до пояса... края выреза были отделаны бархатной тесьмой. А под юбками ничего больше не было. Так что все три мужчины радовали острый девичий глаз своими мужскими достоинствами.

Златка несколько раз откашлялась. Отпила мятного напитка из своего стакана. Снова окинула взглядом мужчин и, собравшись с духом, произнесла, указывая рукой на стол с придвинутыми к нему креслами:

– Может, присядете, господа?

Мужчины, видимо, ждали этого приглашения, потому что тут же расселись вокруг стола. Остроухий эльф сел по правую руку от Златы, протянул к ней руку и разжал кулак. В нем обнаружилась зеленоватая горошина – то ли драже, то ли конфета. Эльф указал пальцем на нее, потом на Златкин рот, видимо, предлагая девушке съесть подношение.

– А это еще зачем? – с подозрением уставилась на мужчину Злата.

И без того мрачный мужчина еще больше нахмурился. Взгляд его черных глаз потяжелел. Он снова указал на горошину, потом похлопал себя по ушам и постучал пальцем по лбу.

– Хочешь сказать, эта штуковина поможет мне понимать вашу речь? – догадалась девушка. – Ладно, так и быть, давай сюда. Рискну здоровьем.

Она взяла из бледной холодной ладони остроухого горошину, закинула в рот, проглотила, не жуя, и запила мятным напитком.

Мужчина чуть расслабился, полез в карман жилетки и извлек из него коробочку. В коробочке оказались небольшие, ограненные в форме шариков, кристаллики. Один из них мужчина вставил себе в ухо, другой предложил Злате, жестом показывая, чтобы она сделала то же самое. Златка послушно взяла шарик и засунула в ухо. Остальные два шарика достались смуглому амбалу и зеленоглазому рыжику.

Эльф встал, поклонился и заговорил...

Злата с удовольствием отметила, что прекрасно понимает обращенные к ней слова:

– Приветствую тебя, Луч Сиятельной Праматери! Ты осветила своим присутствием мое скромное жилище и подарила мне счастье называться твоим первым супругом! Зови меня Дагрон.

Остроухий замер, ожидая ответа.

– Что? Супругом? – изумилась Злата. – Это когда это я за тебя замуж выйти успела?!

Остроухий прикрыл глаза. Сжал кулаки. Вдохнул-выдохнул.

– Сегодня, – ответил коротко. – Во время обряда поклонения Сиятельной Праматери.

– Не припоминаю, чтобы я давала свое согласие, – нахмурила бровки Злата. – Праматерь-то не разозлится, что затащил меня под венец обманом?

Мужчина, и без того хорошим цветом лица не отличавшийся, от этих слов стал даже не бледным, а каким-то серым…

– Возможно, – с трудом выдавил он, – когда ты лучше разберешься в том, что происходит, твое отношение к браку со мной изменится.

– Ладно. Не будем пороть горячку, – покладисто кивнула девушка. – Меня Злата зовут. Злата Воскобойникова.

Мужчина поклонился и снова замер.

– Может, присядешь? – предложила Златка.

– Благодарю, Луч Сиятельной Праматери… 

Эльф уселся и продолжил сверлить девушку взглядом – тяжелым, черным, немигающим. Правда, на нее этот взгляд не произвел особого впечатления. Заведующий кафедрой политологии в университете, где училась Злата, обладал взглядом не менее пронизывающим, так что за годы учебы у девушки выработался прочный иммунитет к попыткам продавить гибкую студенческую совесть суровыми взорами.