Дагрон мигом взвился на ноги, зарычал, поднял ладони перед грудью. Между ними заклубилась тьма, которая в этот раз выглядела отнюдь не теплой и не бархатной…

Огненный воин рывком перевернулся на спину, увидел летящий в него шар тьмы, сорвавшийся с рук разгневанного Дага, и тут же выставил огненный щит.

Златка охнула, вскочила с желанием оказаться как можно дальше от этих опасных безумцев и… взлетела к самому потолку. А потолок, надо сказать, был высокий – метра четыре.

«Как? Что?!» – девушка дернула головой, пытаясь увидеть свою руку, но вместо нее увидела покрытое рыжевато-коричневыми перьями крыло.

Крыло?!                                             

8. 8. Семейный обед. Мышки, кролики, улитки...

«Как? Что?!» – девушка дернула головой, пытаясь увидеть свою руку, но вместо нее увидела покрытое перьями крыло.

Крыло?!

Продолжая махать руками ­­– крыльями – она заорала во всю глотку:

– Помогите!!!

…но из ее горла вылетел странный птичий клекот.

«Мамочки-мамочки-мамочки! Скажите кто-нибудь, что мне это просто снится!» – взмолилась про себя Златка, пытаясь совершить посадку на антресоль высокого серванта.

И поняла: нет, не снится, когда увидела, что кот, заслышав ее клекот, сначала сделал охотничью стойку, а потом, припав к ковру пузом, начал медленно, ползком подбираться к серванту, на котором она устроилась.

Будь Ольгрон обычным домашним котейкой – он вряд ли стал бы пытаться подпрыгнуть на высоту трех метров. Но этот рыжий котяра своими размерами походил скорее на ягуара. И преодолеть три метра в высоту мог даже без разбега!

Заверещав, испуганная Златка вспорхнула и в поисках спасения бросилась к Дагрону. Подлетела. Не сумев прицелиться, вцепилась не в плечо, как собиралась, а в аккуратно заплетенную белую косу на затылке. Кот неторопливо поднялся и с интересом уставился на птичку.

«Ма-а-ав!» – сказал он протяжно.

«Поиграем?» – услышала Златка в его голосе.

Отчего-то играть ей не хотелось совершенно. Она вновь заверещала, захлопала крыльями.

К счастью, Даг, увлеченный противостоянием с Сандгроном, не сразу понял, что с него пытаются снять скальп, и не шарахнул по новому, подкравшемуся со спины врагу, тьмой. Но проигнорировать впивающиеся в голову птичьи когти было невозможно, так что эльф мигом убрал клубящуюся меж ладоней тьму и поднял руку, чтобы схватить наглого летуна.

Златка сама ни за что не догадалась бы, что делать в такой ситуации. Но совень, в которую девушка превратилась, имела собственные инстинкты. Именно они заставили птицу отпустить многострадальную косу эльфа и перепорхнуть на предоставленный в ее распоряжение новый насест в виде руки.

Даг слегка содрогнулся, когда острые когти сомкнулись на его предплечье, до крови раня кожу. Медленно опустил на уровень глаз согнутую в локте руку. В немом удивлении воззрился на совень-сипуху – крупную, красивую, с песочно-рыжим оперением и белой головой.

Сандгрон, которого появление совени избавило от необходимости держать щит, тут же поднялся с ковра и тоже воззрился на невесть откуда нарисовавшееся крылатое чудо.

– Ну, что уставились? Расколдуйте меня уже! – потребовала Златка, и с отчаянием убедилась, что из ее клюва по-прежнему вырывается только недовольный птичий клекот. – Да что за напасть! – Высказалась она. Эта фраза прозвучала как уханье.

Надо отдать должное эльфу: все это время он, почти не морщась, терпел крепкую хватку птичьих когтей и внимательно разглядывал сипуху.

Когда совень чуток успокоилась и перестала махать крыльями, Дагрон оторвал от нее взгляд. Осмотрелся кругом. Нашел Ольгрона, который, все еще в облике кошака, сидел и с явно гастрономическим интересом посматривал на птицу. Увидел замершего в двух шагах Сандгрона. А вот жены – жены не обнаружил!