Навигатор нас привел к небольшому кафе в центре города. Скептически осматривая витрину, ищу взглядом детей.

И нахожу!

— Вон они! — тут же подключается Мак. Он тоже их видит. — За столиком в кафешке сидят.

Широкими шагами стремительно сокращаю расстояние до входных дверей в заведение, распахиваю стеклянные створки, ступаю. И получаю удар колокольчиком в лоб.

— Дзинь, — бренчит, ударяясь об меня. Ар-р-р! Поднимаю ногу, резко иду вперед, но вместо ожидаемого уровня пола моя ступня оказывается гораздо ниже.

Твою ж мать! У них ступенька на входе.

В самый последний момент успеваю поймать равновесие и лишь благодаря этому не лечу кубарем вниз.

— Мак, стой! Здесь порог высокий! — предупреждаю.

— Знаю, — отмахивается. На удивление Маковецкий довольно расслаблен. Он тут же поменял линию поведения, как мы подошли сюда.

— Ты был здесь? — удивляюсь. Не могу представить Мака, поедающего здесь пирожки.

— И не раз, — ухмыляется. — В этой булочной самая вкусная выпечка! Она известна на весь город. Лучше не найти!

Слушаю его и понимаю, что мне фиолетово до выпечки и пирожков. Дети мои, единственные и крайне любимые, сидят за столом и во что-то увлеченно играют.

— Забава! — окрикивает сидящую с Машей и Пашей женщину. Та оборачивается и приветственно машет ему рукой, затем переводит внимание на меня.

Встречаемся взглядом.

4. Глава 4. Забава

— Папа! — Машенька радостно пищит, активно машет руками. — Папа приехал!

Малышка в нетерпении спрыгивает со стула, желая быстрее добежать до родителя, но оступается и летит плашмя вниз. Я в последний момент успеваю ее поймать.

— Ты цела? — спрашиваю встревоженно, осматриваю Машеньку с головы до ног. — Не ушиблась?

Адреналин несется по венам. Испугалась за девочку, как за свою.

— Неа. — Малышка крутит головой в разные стороны.

— Вот и славно, — облегченно выдыхаю. Бросаю беглый взгляд на спешащих к нам мужчин.

Пашенька уже вовсю обнимает папу. Довольный мальчишка висит у него на руках и задорно смеется.

Машенька плачет.

— Ты чего? — все-таки ушиблась. Блин, не успела вовремя поймать.

— У-у-у, — рыдает вместо ответа.

— Сильно ударилась? — пугаюсь. В голове тут же начинаю перебирать всевозможные варианты. Вывих, сотрясение, перелом!

В панике снова смотрю на Мака и стоящего рядом с ним отца близнецов. Они оба заняты Пашей и совершенно не обращают внимания на меня и Машу.

Блин. Блин! Бли-и-ин!

— Так, давай я тебе помогу. — Принимая решение, опускаюсь перед девочкой на колени. Нужно, чтобы Машенька забралась на меня.

Нам нужно в больницу. На рентген! Срочно!

— Залезай ко мне на руки, я тебя отнесу до машины, — стараюсь не выказать волнения. — Тебя нужно показать доктору. Он посмотрит, где ты ударилась, проверит, все ли в порядке, и потом поедешь с папой домой, — принимаюсь объяснять прописные истины.

Мне кажется, что с детьми нужно говорить, как со здравомыслящими. Они умные и смышленые, если правильно подобрать слова, то должны все понять.

— Я не хочу к доктору, — канючит.

— Моя хорошая, надо, — мягко настаиваю. Внутри бушует настоящий ураган из эмоций, но внешне надо оставаться спокойной. Я ведь взрослая, должна отвечать за ребенка. — Когда сильно ударилась и потом становится больно, нужно показаться врачу, — опять поясняю. Машенька меня терпеливо слушает. — Покажи, где болит?

— Нигде, — шмыгает носом. А я смотрю на девочку и впадаю в ступор.

— Тогда почему ты плачешь? — я не понимаю.

Малышка смотрит на меня, как на самое глупое существо на планете. Ее бровки подлетают наверх.

Маша удивлена настолько, что забывает про свой плач. Он ей становится не интересен.