У моей сестры хоть и скверный характер, но шикарный опыт. Как ни крути, она троих детей родила.

Именно Аленка подсказала мне заказать аппликации из страз, а еще раскопки. Сказала, что у нее дети от этого просто пищат.

Обсудили лечение, рекомендации доктора. Сестра посоветовала помимо лечения еще обильно поить и давать природные витамины, сварить черносмородиновый компот.

Мы проболтали с ней около получаса. И все это время я внимательно слушала.

Правда, пришлось немного соврать. Я не призналась, что за дети. Сказала, к сотруднице приехали племянники и ей нужно помочь.

Если Аленка узнает правду, она мне по голове настучит! Объявит ненормальной и откажется помогать. А мне без ее советов не справиться с детками.

В глубине души понимаю, что Аленка отругает меня и будет права. Мне не стоит открывать свое сердце близнецам, они лишь короткий эпизод в моей жизни.

Марк найдет для своих детей няню, я вернусь к своей привычной жизни, и все. Эти пару дней останутся только в моих воспоминаниях.

На сердце становится так горько, хоть вой! Мне требуется вся сила воли, чтобы прогнать эти мысли.

Думать о плохом нельзя. Иначе оно уж точно случится.

Лучше буду думать о хорошем, ведь совсем скоро Новый год. А это значит, исполнение тайных желаний.

Дед Мороз, если ты есть, подари мне детей. Я была очень хорошей девочкой последние пять лет. Пожалуйста.

— Ого! — Восторженный возглас Павлика за уши вытаскивает меня из тяжелых и грустных мыслей.

— Вот это да! — театрально складывает на груди ручки Машенька. — Ой, — задорно хихикает. — Сладко.

Дети не сговариваясь берут ложки и принимаются есть. Не проходит и пяти минут, как тарелки оказываются пустыми.

— Это самый вкусный творог, который я только ел, — мечтательно закатывает глаза. Я умиляюсь.

— Ты же говорил, что не любишь его, — смеюсь.

— Люблю! — заявляет. Подходит ко мне и обнимает. — И тебя тоже. Люблю.

Мое сердце тает.

Машенька подходит и тоже жмется ко мне.

— Спасибо, — улыбается так искренне-искренне, как только дети умеют.

Приходится задержать дыхание, чтобы не расплакаться.

— Так, малышня! — нарочно задорно к ним обращаюсь. — Вы же поделку делать хотели!

— Да! — отлипают от меня, а мне так хочется вернуть их. И крепко-крепко обнять.

Но я вновь беру себя в руки. Некогда раскисать, для этого у меня будет время позже.

— Так давайте делать! — заявляю. — Папе же нужен подарок на Новый год.

Мы рассаживаемся за столом, принимаемся клеить, затем делаем Машеньке ингаляции, с мультиками, без них ну никак. Потом принимаемся за раскопки, а когда детвора их заканчивает, то на кухне остается полнейший бедлам.

Нахожу самый чистый уголок среди белой крошки, кормлю детей ужином и укладываю спать. Сама борюсь со сном, читая малышам сказку, с трудом, но я оказываюсь сильнее.

Поднимаюсь с кресла, направляюсь на кухню. Нужно же порядок навести.

На часах уже одиннадцать, Марка все нет. Кухонные поверхности сверкают, а я валюсь с ног от усталости.

Мне бы поспать. Жаль, с Марком ранее этого не обговорила, сейчас бы не знала проблем.

Делать нечего, пишу Ермолаеву. Он не отвечает. Мда.

И что делать? Не ложиться же мне на диване в прихожей? А где на втором этаже можно спать, понятия не имею.

Прохожу еще раз по первому этажу. Понимаю, что здесь спать уж точно не стоит. Слишком холодно, неудобно, да и вообще кошмар.

Поднимаюсь, нахожу самую ближнюю спальню к детям. Обхожу ее вокруг. Вроде ничья.

Лягу здесь. И буду надеяться, что Марк будет не против. А если начнет возмущаться, так сам виноват. Отвечать нужно было вовремя!