Аркадян потрудился, чтобы превратить свою станцию в нечто особенное. На границах его собственности стояли клинообразные кадки из кирпича, в которых росли арекаструмы, азалии, гнущиеся под тяжестью красных бутонов, с переливом в розовый или в пурпурный цвета. Не было ни грязи, ни мусора. Портик над бензоколонками поддерживали кирпичные колонны, и в целом станция имела причудливый колониальный вид.

В любое время года станция казалась неуместной в Лос-Анджелесе. Свежевыкрашенная, чистая, она выделялась на фоне запущенности, в девяностых годах распространившейся по городу, как злокачественная опухоль.

– Ну, пойдемте посмотрим, – сказал Аркадян и кивнул на южную сторону здания.

– У бедняги, должно быть, артерии в мозгу скоро лопнут от всего этого, – ответил Лютер.

– Кто-то должен ему доказать, что нынче немодно тревожиться по такому поводу.

Низкий и угрожающий рокот грома прокатился по раздувшемуся небу.

Поглядев на темные тучи, Лютер заявил:

– Погодники пророчили сегодня дождь.

– Может быть, это был не гром. Может быть, кто-то наконец подорвал мэрию.

– Ты думаешь? Ну, если там было полно политиков, – сказал Лютер, – мы сможем отдохнуть до конца наших дней, отыщем хороший бар, кое-что отпразднуем.

– Идемте же, – позвал их Аркадян. Он подошел к северному краю здания, неподалеку от которого они оставили патрульную машину. – Поглядите на это. Я хочу, чтобы вы увидели мои туалетные комнаты.

– Его туалетные комнаты? – переспросил Лютер.

Джек рассмеялся.

– Черт возьми, ты можешь предложить занятие получше?

– Гораздо безопасней, чем охотиться за скверными парнями, – сказал Лютер и последовал за Аркадяном.

Джек снова поглядел на «Лексус». Симпатичная машина. С места до шестидесяти миль за сколько секунд? Восемь? Семь? Руля слушается, должно быть, так покорно, как только может присниться.

Водитель вышел из автомобиля и стоял рядом. Джек мало что заметил, разве только то, что парень был одет в просторный двубортный костюм от Армани.

«Лексус», между прочим, тоже обладал модными колесами с проволочными спицами и хромовыми закрылками у покрышек. Отражение грозовых облаков медленно двигалось по ветровому стеклу, придавая законченность загадочно-дымчатым фигурам в глубине его ювелирной зелени.

Вздохнув, Джек пошел за Лютером мимо двух открытых ремонтных ям гаража. Первое «стойло» было пусто, но над вторым висел на гидравлическом подъемнике серый «БМВ». Молодой азиат в комбинезоне механика трудился под автомобилем. Инструменты и различные приспособления были аккуратно разложены на полочках вдоль стены от пола до потолка, и обе ямы выглядели чище, чем кухни в некоторых четырехзвездочных ресторанах.

На углу здания стояла пара аппаратов по продаже газированной воды. Они урчали и позвякивали, как будто производили и разливали напитки по бутылкам в собственной утробе.

За углом находились мужская и женская уборные, у которых Аркадян уже открыл двери.

– Поглядите, поглядите – я хочу, чтобы вы увидели мои туалеты.

В обеих комнатушках полы и стены были из белого кафеля, белые унитазы, белые мусорные баки с качающейся крышкой, белые раковины с блестящими хромом кранами и большие зеркала над раковинами.

– Ни единого пятнышка, – сказал Аркадян торопливо, сбиваясь от еле сдерживаемой злости. – Ни трещинки на зеркалах, чистейшие раковины – мы моем их после каждого клиента, дезинфицируем каждый день, вы можете есть с нашего пола, и это будет безопасней, чем есть с тарелки на кухне вашей матушки.

Поглядев на Джека поверх головы Аркадяна, Лютер улыбнулся: