– Томас, я не глупец, – сердито оборвал канцлера Генрих. – План хорош. Приступай, полагаюсь на твой дар убеждения, но держи меня в курсе.

Бекет поклонился:

– Будет сделано, сир.

Король снова прошелся по комнате, потом повернулся к канцлеру:

– Но держи язык за зубами. Пока мы не будем уверены, что дело выгорит, нет необходимости ставить в известность королеву и интересоваться ее мнением.

Бекет ответил плутоватым взглядом:

– Прекрасно понимаю, сир. – Он поклонился.

– Другого я от тебя и не ждал.

Король похлопал Бекета по плечу, и тот удалился.

Потирая руки, Генрих послал одного из пажей привести новую девицу, которую он присмотрел недавно среди обретающихся при дворе потаскух. Когда она проплывала мимо, волосы ее колыхались, как поле зрелой пшеницы, и король приберег ее для себя в качестве вознаграждения за труды. Нынче ночью он сполна насладится сбором сладкого урожая с этого поля.

Алиенора стояла у окна с открытыми ставнями, подставляя лицо приятному ветру, проникающему с улицы в комнату. Был конец мая, но солнце палило, как в середине лета. Алиенора, на седьмом месяце беременности, вся промокла от пота и изнемогала от жары, хотя одета была только в льняную шемизу и легкое шелковое платье. До разрешения от родов оставалось еще два месяца. Думать об этом было невыносимо.

Вошел Варен, управляющий ее двором, поклонился и сообщил, что канцлер просит об аудиенции. Не отворачиваясь от окна, Алиенора прикрыла глаза и издала тяжелый вздох.

– Пригласи его, – помолчав, сказала она, собралась с силами и обернулась к Томасу Бекету, который появился на пороге.

Наряд его, как обычно, был безукоризненным – блио из превосходной материи с широченными рукавами, так что канцлер занимал вдвое больше места, чем требовалось его щуплому телу. Из-под рукавов и над воротом верхнего платья выглядывала белая льняная котта. На среднем пальце правой руки сверкал перстень с зеленым бериллом.

– Госпожа, – Бекет поклонился, – простите, что докучаю вам в такой жаркий день.

– Уверена, вы прибыли не для того, чтобы просто посплетничать, милорд канцлер. Чем могу помочь вам в отсутствие мужа?

Всем было известно, что Генриха нет в замке. На этот день намечалась королевская охота, но оказалось слишком жарко, и Алиенора подозревала, что супруг загонял в силки какую-нибудь смазливую дичь в женском обличье. Недавно Алиенора просила Томаса, чтобы в ее комнату принесли побольше ламп, но такие обыденные поручения всегда выполнялись слугами и личного присутствия канцлера не требовали.

– Госпожа, я здесь по очень щепетильному вопросу, который касается внешней политики и будущего королевства. – Бекет вынул из-за манжеты и протянул ей письмо: оно было открыто, но печать короля Франции все еще раскачивалась на шнурке.

– Что это такое?

Томас сцепил тонкие длинные пальцы:

– Госпожа, мы решили, что настал момент посвятить вас в это дело. Мы не поставили вас в известность прежде, потому что не были уверены в благополучном исходе предприятия.

Алиенора прочитала письмо раз, другой, но никак не могла взять в толк, что за нелепый вздор в нем содержится. Будто бы обсуждается предложение о браке между ее старшим сыном и полугодовалой дочерью Людовика Маргаритой. Людовик выражает желание обсудить сие предложение подробно и приглашает Генриха в Париж сговориться о помолвке и разрешить другие дипломатические вопросы.

Алиенору затрясло мелкой дрожью, и, ударив рукой по пергаменту, она воскликнула:

– Кому такое пришло в голову?! – (Мыслимо ли, чтобы дело подобного свойства было устроено без ее участия и зашло так далеко!) – Вы с королем обсуждали это, не посоветовавшись со мной, несмотря на то что речь идет о судьбе моего сына?