Анна повела ее назад, в один из тихих узких коридоров, где было очень темно, потому что окна отсутствовали, а свечи еще не зажигали. Розамунда подумала, что интриги двора уже заразили ее.

– Это зал Тайного совета, – шепнула Анна, показав на полуоткрытую дверь.

– Разве вам не интересно, что тут происходит? Что говорят? – шепотом же спросила Розамунда.

– Интересно. Но ее величество никогда не спрашивает нашего мнения о государственных делах. Хотя она и расспрашивает нас о придворных новостях, что почти то же самое.

Она снова потащила Розамунду за руку в комнату, которая не могла быть ничем другим, кроме как жильем фрейлин: длинное узкое прямоугольное пространство с тремя кроватями у стен. Кровати были не такими большими и роскошными, как в спальне королевы, из темного дерева без инкрустации, застланы стегаными зелеными шерстяными и бархатными одеялами и завешены тяжелыми зелеными гардинами, расшитыми золотом. У каждой кровати было устроено что-то вроде шкафа для одежды и умывальник, а остальное пространство комнаты заполняли туалетные столики и зеркала.

У кровати в дальнем углу комнаты стояла Джейн и распаковывала сундуки Розамунды. Она суетилась и охала вокруг мятой одежды.

– О! Чудесно! – воскликнула Анна. – Твоя постель рядом с моей. Пошепчемся ночью! Теперь будет можно, после того как уехала Элеонора Мортимер.

– А что с нею случилось?

– Обычное дело. Забеременела, и ей пришлось с позором покинуть двор. Еще повезло, что не закончила в Тауэре, как бедная Катерина Грей! – Анна уселась на край своей постели. – Замужество без разрешения королевы принесет такие неприятности! О, Розамунда, тебе сегодня надо надеть эту юбочку. Очень миленькая!

– Она тебя хочет, Энтон, – посмеивался Иоганн Ульфсен с явной завистью в голосе.

Энтон смотрел, как Летиция Девере, графиня Эссекс, уходит по дорожке сада. Она неспешно оглянулась и поплыла дальше.

Молодая графиня в самом деле завлекала Энтона сверкающими глазами, поддразнивающей улыбкой и жалобами на долгое одиночество, потому что ее муж – где-то в Ирландии. Ему бы хотелось отвлечься от тяжкого задания, которое он выполнял при дворе Елизаветы Английской. Но Энтон и Летиция Девере хорошо понимали, для чего они тут. К тому же огромные голубые глаза захватили его воображение. Кто она, эта волшебная зимняя королева или фея? Почему убежала, растворилась в тумане и снеге раньше, чем он смог заговорить с нею? Как же ему теперь ее найти?!

– Ты слепнешь, когда натыкаешься на хорошенькую мордашку, – отплатил он Иоганну, но то же он мог бы сказать и о себе самом. – У графини на уме своя игра, и я в ней – просто пешка. – Он кивнул в сторону лорда Лестера, который стоял в другом конце сада, окруженный стайкой своих сторонников.

Леди Эссекс могла иметь серьезные виды на лорда Лестера, но он нацелился на куда больший приз. Интересно будет посмотреть, кто из них добьется своей цели. Но он может и уехать в свое английское поместье, принадлежащее ему по праву рождения. Или вернется в Стокгольм, ко двору эксцентричного короля Эрика и его честолюбивого мятежного брата. Но в любом случае он должен справиться со своим заданием здесь, или придется столкнуться с нежелательными последствиями.

Да, леди Эссекс привлекала, но с этим увлечением он бы справился. Если она уйдет, он и думать о ней забудет. Другое дело – та зимняя фея…

– Пешка не пешка, но ты должен взять, что она предлагает, – зудел Иоганн. – Без забав, которые сами идут нам в руки, тут со скуки одуреешь.

– Да, – подхватил Нильс Вернерсен, обводя взглядом обитателей заиндевевшего сада. – Королева никогда не примет короля Эрика. Она только играет с нами для забавы.