Петечка родственников любил и все им прощал.

Что с них взять? Дикие люди, выросшие за «железным занавесом»! Петечка представлял себе так: вокруг аэропорта Домодедово высится высоченный железный забор, и когда нужно в Египет там или в Штаты, одну секцию этого забора снимают, чтобы самолет мог проехать, а потом обратно прилаживают. Выросшие за «железным занавесом» не знали технологий, мировой разум был им недоступен, и они не могли списаться со студентами из Омахи, чтобы узнать, как у них там жизнь в кампусе и можно ли геям жениться на лесбиянках. Сплошная отсталость!..

Петечка чувствовал Женькину теплую близость – она почти касалась грудью его плеча, пытаясь разобрать каракули, – и ему было неловко. И почему-то не хотелось, чтобы она читала, стыдно, что ли, хотя раньше он никогда не стеснялся написанного и сразу выкладывал в Сеть на всеобщее обозрение.

Он прикрыл листок ладонью, повернулся и оказался с ней нос к носу. Женька улыбнулась.

– Так ты писа-атель! – протянула она специальным «девочкиным» голосом. – Ты писатель, а не менеджер, да, Петь?.. Ты книжки пишешь, да?..

Петечка написал одну книгу и разместил на специальном портале. Четверо похвалили, а человек пятнадцать изругали, но Петечка, прочитав отзывы, понял, что ни те, ни другие книгу не читали, а хвалили и ругали просто так, чтоб потом читать собственные отзывы. Он сам так часто делал.

– А ты дашь мне потом почитать?

– Жень, это еще не готово. Вот в Москву вернемся, тогда посмотрим.

Она вздохнула. Грудь – своя, натуральная, – колыхнулась под свободным свитером. Петечка судорожно сглотнул. Что-то во рту пересохло.

– А вот я не хочу в Москву, – тихонько сказала Женька, отошла и стала смотреть в окно. – Совсем, нисколечко!.. Так здесь и жила бы.

– С ума сошла? Дичь, глушь, да еще человека убили.

– Бедный Игорь, – Женька подышала на стекло и стала чертить пальчиком. – За что его, как ты думаешь?..

– Нам надо отсюда выбираться скорей, – продолжал Петечка. – А я так понимаю, нас тут задержат!.. Как только погода наладится, сюда сразу полиция явится, начнутся всякие следствия, дознания, а оно надо?..

– Он, конечно, всякие дела левые проворачивал. И не боялся ничего. Считал, что ему все можно.

– Кто? – не понял Петечка. – Марк?

– При чем тут Марк? Игорь Виноградов, конечно.

– Откуда ты знаешь?!

Женька пожала плечами:

– От папы.

– А папа твой что о его делах знал?

Женька опять пожала плечами, но на этот раз ничего не ответила.

…Что она может знать о делах Виноградова? Где Виноградов и где все остальные?! Человек из списка «Forbes» так же далек от остальных людей, как созвездие Южный Крест от кордона «полста-три»!

В коридоре послышались шаги, и в комнату заглянула Алла Ивановна. Видок у нее так себе, отметил Петечка. Сдает старушка наша. Может, расстроил ее кто или простудилась?.. Или давление у нее? Бабуля иногда говорит, что ее давление замучило.

– Жень, отнеси в баню чистые полотенца. Вон на диване стопка. Петя, а ты мне помоги.

– Обязательно сейчас надо? – пробурчал Петечка больше для порядка. На самом деле он был рад возможности отвлечься от необходимости осмысливать себя и окружающий мир и записывать результаты осмысления. Все равно какая-то ерунда выходит.

Женька поволокла вниз стопку полотенец, а Петечка потащился за Аллой на кухню.

– Что нужно-то?

В необыкновенной плите тлели угли, чугунки и метровые сковороды были сдвинуты в сторону, а на конфорке стоял… утюг. Петечка хмыкнул – утюг на плите, весь пластик сгорит к чертовой матери и гладить будет нельзя, и тут только обнаружил, что утюг чугунный. Петечка подошел и уставился. И вправду чугунный!