– Да, это дерево, несущее послания, – подхватил он, не заметив её жеста. – Его хотели срубить, но я заклеил метку клеем. Только вы никому не говорите. Вот, смотрите. Я нашел на земле и наклеил кору на метку.

– О, здорово! Огромная вам благодарность от этого дерева от людей, которым оно ещё может принести послания. Было бы обидно, если бы его срубили.

– Да, человечество больно́ и нуждается в посланиях…. А вы видите это место, которое я заклеил?

Это тоже послание. Посмотрите внимательно.

– Сейчас сфотографирую и посмотрю на снимок дома. А как вы его заклеили?

– Обыкновенным клеем для дерева. Видите?

Я надеюсь, они не заметят…

– Похоже на слезы…

– А потом я залез наверх…

– Как же вам это удалось?

– Просто карабкался! Голыми ногами и руками.

Она вспомнила, как сама не так давно забралась на ветку плакучей ивы – правда, та была более доступна – и с каким удовольствием сидела там, не желая опускаться на землю. А потом смеялась, рассказывая друзьям:

– Представляете, это же надо было провести в университете восемь лет и всю жизнь сгибаться над письменным столом, чтобы в конце концов понять, что быть обезьяной на ветке – не так уж плохо.

– Ну, какая же ты обезьяна! Ты, скорее, дриада, – отвечали самые продвинутые.

Она посмотрела на ноги мужчины. Он носил сандалии без носков. Наверное, чтобы карабкаться в любую подходящую минуту.

– Невероятно! – наконец отреагировала она на его реплику.

– Сейчас найду видео…

– Да я вам верю. Вопрос в том, для чего вы это сделали: для дерева или для себя?

– Я вскарабкался, чтобы просто взглянуть сверху на то, что происходит внизу… Поскольку в повседневной жизни я растворен в прошлом настоящем и будущем…

– В каком смысле – растворен?

– Я хочу сказать, что нет прошлого, настоящего и будущего, а есть…

– Одновременность?

– Да! И чтобы увидеть эту линейность человеческого мышления, нужно подняться над ним, обрести измерение.

– А разве невозможно его обрести, приставив лестницу и не рискуя своей жизнью?

– Нет. Поскольку чтобы трансцендировать, нужно усилие. Я вам скажу больше: когда я оказался там, я понял, что смогу в будущем перелезть с одной ветки на другую на соседнем дереве…

– А не проще перейти от одного дерева к другому, тем самым сократив путь?

– Конечно проще. Это то, что делает всё человечество. Но это кратчайший путь. В нем нет отстранения и измерения, которое появляется, когда человек преодолевает, поднимаясь над плоской картиной, а потом преодолевает ещё и ещё… Человечество слишком привыкло жить в комфорте. В замках, огороженных глубокими рвами. Со всеми предоставленными удобствами…

– Простите, я вынуждена вас оставить. Вы мне уже подарили столько посланий, что мне нужно их срочно переварить.

– Конечно! – он совсем не выглядел обиженным. – И не забудьте про послание на стволе!

– Не забуду. Но для меня оно может быть отличным от вашего.

– Конечно. Все люди разные.

Она повернула к машине. Теперь прогулка была действительно исчерпана. Она с благодарностью думала о тех, кто спас её этим летом и вспоминала другое дерево, которое фотографировала десятки раз, перед тем, как однажды прийти к нему, но увидеть срубленный ствол, из которого уже прорастала новая жизнь. Её оставили жить в этом теле на этой земле, а её больное дерево постепенно выпрямляло спину и покрывалось зелеными листьями. Она, конечно, знала, что и это дерево когда-либо всё равно снесут, и что мужчине удалось продлить ему жизнь только на короткое время. Но уходя от образа всё дальше, повторяла: я – уже не это больное дерево, я разогну свой позвоночник, научусь опираться на себя, свою силу, напитывать себя соками земли и тянуться к небу, насыщаясь дождями и ветрами, радоваться жизни. И я не дерево рядом. Мне не нужно выбирать между ними. Просто подняться и посмотреть сверху вниз, объединяя ровное и кривое, здоровое и больное.